Беспутства, мерзостей иных
У многих – без предела.
До срока, значит, души их
Бог отделил от тела
Неизвестный автор
Беспутство как качество личности – склонность вести бесцельный, разгульный, неупорядоченный, предосудительный, лишенный разумного основания образ жизни.
В одном селе жил беспутный человек. Жил он там с самого рождения. И всю свою жизнь он бесцельно шатался по селу, гульбанил при каждом удобном случае, не работал, сплетничал, словом вёл непристойный, безнравственный образ жизни. Он не хотел создавать семью. Устроить загул с какой-нибудь беспутной девкой – это всегда, пожалуйста, а вот жениться, иметь детей, словом, взять на себя ответственность за свою и чужие жизни – это было не в его правилах. Понятно, что жителям села он был не по душе. Однажды прошёл слух, что в ближайшем лесу завелась шайка разбойников. Беспутный человек начал собирать свои вещи. Пришёл к нему старейшина села и спросил, куда тот собирается. — К разбойникам пойду, — ответил человек. — Но ведь ты же сам всегда был против того, что они делают, — возразил старейшина. — Да, был против… А что мне остаётся делать? Только они меня примут.
Беспутный – это человек, запутанный бесами. Беспутство – это путь, проводниками по которому служат бесы. С такими «Сусаниными» человек, постепенно деградируя, попадает в непроходимые болота жизни. Люди скажут: «Не было в нём пути. Пошёл по кривой дорожке, от того и сгинул». Владимир Даль выразился бы точнее: «попал на неправый, кривой или ложный путь житейский» и подкрепил общеизвестными живыми изречениями: «Идешь по беспутью к погибели своей», «на беспутной работе и спасиба нет». Беспутный человек не может найти свое место, свое предназначение в жизни. У мужчин такая неопределенность провоцирует пьянство, а у женщин разврат. Беспутство проявляется в связке с эгоизмом, беспринципностью и легкомыслием. Однако в нём отсутствует активная злонамеренность. Оно вызывает у окружающих неприязнь и отторжение, но больше вредит себе, чем им. Внешний мир осуждает либо жалеет беспутного человека, но редко боится либо ненавидит.
Характерная особенность беспутства – в нем нет проку. Это, как правильно подметил Конфуций, — «бездействующее бытие». Распутный человек может быть и трудоголиком, полезным для общества человеком. От беспутства польза, как от козла молока: выпить, закуснуть, завалить беспутную деваху и уснуть. Игорь Губерман писал:
Снедаемый беспутством, как сиротством,
Под личным растлевающим влияньем
Я трещину меж святостью и скотством
Обильно заливаю возлияньем.
Интересны исторические корни слова «беспутство». К русским удельным князьям приходили вольные люди и нанимались на службу, но на разных условиях: одни навсегда, то есть служить до смерти, а вторые — на время, «сколь поживется». Принципиально разный подход к службе выливался и в совершенно отличную по сути «оплату труда». Желающие служить пожизненно получали от князя «кормление» — право собирать известную часть доходов не только с городов, но и с целых волостей. Вторые — мелкие бояре — получали разные должности при дворе, где и служили в разных чинах, пользуясь за службу содержанием или жалованием (то есть что пожалует князь) с каких-либо доходных своих статей, то есть ели из «чужих рук», а не брали, как первые, своею «властною рукою». А так как современное слово «доход» в старину называлось «путем»,[то и княжеские наемники этого рода получили прозвище «путных», или «путников». Иные прямо оправдывали свое звание тем, что разъезжали по поручениям князя, обычно провожали и охраняли в дорогах во время переездов княжеские семьи, но вообще они были на каком-нибудь «пути». Одни собирали на бойких проездных дорогах «мыт» и пользовались доходом от сбора пошлин за товары, провозимые по земле князя. Другие держали путь по владениям князя для сбора ко двору съестных припасов с сел и деревень[ (это «стольничий путь»). «Окольничий», при походах и разъездах царских, посылался вперед и приготовлял станы, или места царских остановок. У царя Алексея указан был «сокольничий путь», то есть состоял при дворе чиновник, ведавший охоту, и имелись под его рукой рассыльные, собиравшие по дальним волостям соколов, кречетов и иную ловчую птицу. Лица, занимавшие подобные должности, так и назывались: «боярин с путем, сокольник с путем» и т. п. До строгих времен собирателей земли — московских царей — у «путных бояр» оставалась в силе и праве «вольная воля». Высмотрев более богатого князя, охочего в посулах, уходили к нему. Здесь такие «послуживцы» получали поместья; так, между прочим, народились из них помещики на свободных землях вольного Новгорода, когда их стал раздавать Иван Третий. Вообще этот класс людей был подвижным (они даже не обязаны были сидеть в городе). Впоследствии многие из них домотались со своим вольным правом, переходя с места на место, до того, что сошли на очень низкую и незавидную степень. На Литве, например, они заняли у панов должности управляющих имениями, стали приказчиками, войтами и даже прямо слугами. Оставшимся при старинном праве и звании «путных» довелось очутиться без прежних почетных путей, а при неудачах в жизни без промыслов было удобно и легко стать совсем «беспутными» в современном обидном смысле. Неимение определенных занятий все-таки главным образом зависит от того, что у таких людей и в личном характере «не было проку».
Мальчик заблудился в лесу. Он не знал, что ему делать и куда идти. И даже собрался заплакать. Но потом взял себя в руки, набрался храбрости, влез на большое дерево и увидел свой путь. Таким спасительным деревом для человека служит большая цель – например, постоянно самосовершенствуясь, придти к Богу. Цель должна быть больше жизни. Сколько бы человек не развивал свой разум, сколько бы ни заботился о личностном росте, всё равно, совершенства достигнуть невозможно. Достигнуть невозможно, но стремиться к этому надо, чтобы придти к Богу в оптимальной форме. Если у человека главными целями жизни являются барахло и соревнование в крутизне со своим окружением, значит, это беспутный человек. Он не смог за всю жизнь увидеть свой путь, потому что так и не нашел или не искал своё спасительное дерево.
Владимир Тарасов пишет: «Пути не пересекаются. Люди, имеющие путь, не могут помешать друг другу. Места хватит для всех. Потому что путь не сооружение и не плод фантазии. Он существует, пока существует человек. Его можно увидеть и узнать. Его можно устрашиться, можно смутиться или обрадоваться. Но для каждого он один. Не вступить на него — значит блуждать без дороги. Сначала мы выбираем путь, потом путь выбирает нас. И шагу не можем ступить в сторону. И подобно тому, как толпа интеллигентных людей способна не, спеша пройти через узкие двери, не толкая друг друга локтями, а лишь испытывая удовольствие от взаимной изысканной вежливости, так и люди, имеющие путь, не могут помешать друг другу. У того, кто имеет путь, времени всегда достаточно. Невежлив лишь раб момента, не имеющий в запасе вечности. Путь сильнее человека. – А что ты можешь? — спросил человек. – Все, — ответил джин. – Вот гуляет собака. Разогни собачий хвост! Джин легко разогнул хвост, но тот снова загнулся крючком. Он снова разогнул его, а тот снова загнулся. И джин понял, что он может не все. Только тогда мы понимаем, что мы, собственно, можем, когда понимаем, что именно мы не можем. Собачий хвост имеет скромный, но свой путь — он знает, каким ему следует быть. Поэтому и оказался сильнее джина. Хотя джин сильнее человека, а человек сильнее собаки. Мы знаем, что легче просить за другого, чем за себя. Легче заснуть спокойно, если кто-то обещал разбудить вовремя. Легче настаивать на выполнении приказа другого, более авторитетного. Легче отказать, ссылаясь на кого-то другого. Многое легче, если за нашей спиной кто-то другой, более сильный и авторитетный. Этот кто-то — наш путь. Мы исполняем его волю и действуем от его имени. Мы сильны, потому что он сильнее нас. Мы умны, потому что он умнее нас. Мы добры, потому что он щедрее нас. Мы спокойны и решительны, потому что он всегда знает, что нам следует делать. Наши слова полны правды и убедительны, потому что он дает нам свои слова. Мы любимы другими, потому что он любит нас, осеняя своим теплом и силой. Он — это наш путь. Для каждого свой, единственный».
Интересный взгляд на беспутство предложил в «Притче о женщине» прекрасный поэт-фронтовик Эдуард Асадов:
В горах, на скале, о беспутстве мечтая,
Сидела Измена худая и злая.
А рядом под вишней сидела Любовь,
Рассветное золото в косы вплетая.
С утра, собирая плоды и коренья,
Они отдыхали у горных озер
И вечно вели нескончаемый спор —
С улыбкой одна, а другая с презреньем.
Одна говорила: – На свете нужны
Верность, порядочность и чистота.
Мы светлыми, добрыми быть должны:
В этом и – красота!
Другая кричала: – Пустые мечты!
Да кто тебе скажет за это спасибо?
Тут, право, от смеха порвут животы
Даже безмозглые рыбы!
Однажды такой они подняли крик,
Что в гневе проснулся косматый старик,
Великий колдун, раздражительный дед,
Проспавший в пещере три тысячи лет.
И рявкнул старик: – Это что за война?!
я вам покажу, как будить Колдуна!
Так вот, чтобы кончить все ваши раздоры,
я сплавлю вас вместе на все времена!
Схватил он Любовь колдовскою рукой,
Схватил он Измену рукою другой
И бросил в кувшин их, зеленый, как море,
А следом туда же – и радость, и горе,
И верность, и злость, доброту, и дурман,
И чистую правду, и подлый обман.
Едва он поставил кувшин на костер,
Дым взвился над лесом, как черный шатер, —
Все выше и выше, до горных вершин,
Старик с любопытством глядит на кувшин:
Когда переплавится все, перемучится,
Какая же там чертовщина получится?
Кувшин остывает. Опыт готов.
По дну пробежала трещина,
Затем он распался на сотню кусков,
И появилась Женщина.
Петр Ковалев 2013 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/