Благопристойность как качество личности – способность соответствовать установленным в обществе правилам поведения, приличиям, обычаям, морали.
Светский бал, все благопристойно и чинно, только хозяйский сынок-недоросль путается под ногами, мешает взрослым. Мамаша периодически отводит его в комнату, но неугомонный отпрыск быстро сбегает обратно, кричит, перебивает, мешается под ногами, словом, ведет себя не благопристойно. Родители в замешательстве. И тут свои услуги предлагает поручик Ржевский, отводит пацана в комнату и через 5 минут возвращается. Весь оставшийся вечер хозяйского сынка не видно. Растроганная хозяйка в конце бала говорит Ржевскому: — О, поручик, я и не знала, что у Вас такой педагогический талант, что Вы смогли повлиять на моего сына! Пять минут и такая благопристойность. – Хм, мадам, спасибо за комплимент, конечно, но с Вашим сыном было все элементарно, я просто научил-с его онанизму.
Благопристойность – это настройка сознания камертоном установленных правил и приличий. Благопристойность – это неустанный контроль мыслей, языка и поступков. Это гармоничные, уважительные отношения с людьми. Благопристойность – это зеркало внутреннего благородства.
Конечно, речь идет об истинной благопристойности. Подделки и фальшивки, рядящиеся в благопристойные одежды, безусловно, не в счет. Бескультурье, вульгарность и пошлость пытаются нахлобучить на себя пристойные одежды, напялить благопристойные маски, принять благопристойный вид, но из них такая же благопристойность, как из дерьма пуля.
Обычно благопристойность обитает в высшем обществе. Но когда светское общество, богемная молодежь представляет кандидатов в деграданты, постепенно разлагающих душу и тело неумеренными, извращенными наслаждениями, благопристойность в этой среде принимает уродливые, искаженные формы. Именно по этой причине Лион Фейхтвангер сказал: «Из всех пороков самый разорительный — благопристойность», а немецкий философ Иммануил Кант, вторя ему, заявил: «Все, что зовется благопристойностью, не более как красивая внешность».
Сонька Золотая ручка обожала разыгрывать из себя благопристойную, титулованную даму. Она говорила на пяти языках, прекрасно усвоила светские манеры. Сонька была чрезвычайно изобретательной преступницей. У нее были свои «коронные» приемы: под специально отращенные длинные ногти она прятала драгоценные камни, туфли со специальными каблуками, к которым «вовремя» прилипали ювелирные украшения, для краж в магазинах имела платье-мешок, в котором мог спрятаться целый рулон ткани. Выходила на дело с обезьянкой — пока хозяйка торговалась, зверек проглатывал камни, а дома освобождался от них при помощи клизмы. Она постоянно пользовалась гримом, накладными бровями, париками, носила дорогие парижские шляпки, оригинальные меховые накидки, мантильи, украшала себя драгоценностями, к которым питала слабость. Но главным в ее арсенале всевозможных уловок был несомненно актерский талант, который помогал ей выпутываться из любых ситуаций.
Очевидно именно в этот период ею был изобретен новый метод гостиничных краж, получивший название «Гутен морген». Метод был настолько же прост, насколько и гениален: элегантно одетая безупречная Сонька проникала в номер жертвы и начинала искать деньги и драгоценности. Если ее заставали «на горячем» она смущалась, извинялась, делала вид, что ошиблась номером. Сонька никогда не покидала номер без добычи, при необходимости могла даже переспать с жертвой и не видела в этом ничего зазорного. Этот метод был отработан ею до мелочей, и она практически не знала неудач.
Конфуций внимательно изучал феномен благопристойности и пришел к выводу, что в нем органично сочетаются два основных смысла – «этика» и «ритуал». Он считал, что правитель должен руководить подданными посредством благопристойности. В современных условиях, когда люди становятся невольниками телевизора и СМИ, полезно прислушаться к мудрым советам: «Не следует смотреть несоответствующее благопристойности, не следует слушать несоответствующее благопристойности, не следует говорить несоответствующее благопристойности”.
Есть замечательная причта о великих правилах благопристойности. Вэнь-ван спросил Тай-гуна: — Каковы правила благопристойности между правителем и министром? Тай-гун сказал: — Правитель должен быть всего лишь рядом с людьми; подчиненные должны быть всего лишь покорны. Он должен быть рядом с ними, ни кого не сторонясь. Они должны быть послушны, ничего не скрывая. От правителя требуется только прислушиваться ко всему; подчиненные должны быть поставлены [на свои места]. Если он будет повсеместным, он станет подобен Небу. Если они будут расставлены, они станут подобны Земле. Небо, Земля — тогда Великая благопристойность завершена.
Вэнь-ван: — Как должен действовать правитель? Тай-гун: — Он должен быть сдержан, величав и спокоен. Его мягкость и скромность должны быть на виду. Он должен быть щедрым и не быть вздорным. Он должен очистить свои мысли и успокоить свою волю, с прямотой ожидая событий. Вэнь-ван спросил: — Как следует правителю прислушиваться к делам? Тай-гун ответил: — Он не должен беспомощно отпускать их, как не должен идти против мнения и противостоять им. Если он позволит им идти своим чередом, он утратит власть; если будет противостоять им по своему разумению, он закроет себе доступ к делам. Он должен быть подобен высоте горы, которую — если смотреть снизу вверх — нельзя постигнуть, или глубине великой бездны, которую — если измерять — невозможно определить. Подобная духовная и просвещенная добродетель — вершина прямоты и спокойствия.
Вэнь-ван спросил: — Какой должна быть мудрость правителя? Тай-гун: — Глаза ценят ясность, уши ценят тонкость, разум ценит мудрость. Если смотреть глазами Поднебесной, нет ничего, чего нельзя было бы увидеть. Если слушать ушами Поднебесной, нет ничего, чего нельзя было бы услышать. Если размышлять умом Поднебесной, нет ничего, чего нельзя было бы узнать. Когда [получишь сведения из всех источников], подобно тому, как к ступице колеса сходятся все спицы, ясность не будет замутнена.
В Энциклопедии Быта прописаны главные правила благопристойности:
«1-е. Не принимать вида ни выше, ни ниже своего положения.
2-е. Оказывать другим внимание и почтение, на которое они имеют право.
3-е. Не обращаться с веселым видом к лицам, которые, как нам известно, имеют особенные причины быть грустными.
4-е. Не принимать пренебрежительного и полного гордости вида.
5-е. Избегать слишком большого числа слов, объяснений, отступлений от предмета; все это неприятно и выводит из терпения слушателя.
6-е. Говорить просто и никогда не горячиться, начинать говорить не иначе как в свою очередь и стараться не перебивать говорящих.
7-е. Всегда принимать сторону справедливости и правоты, призывать к ним других с кротостью и снисходительностью, которые не имеют ничего общего с принуждением.
8-е. Никогда не завладевать самому всем разговором каждый раз, как является новый предмет разговора.
9-е. Предоставить высказаться тому, кто говорит, и начинать говорить не раньше, как после того, когда собеседник ваш закончит говорить.
10-е. Избегать, по возможности, говорить шепотом тому, возле кого сидят.
11-е. Говорить мало, но кстати. Большой говорун утомляет собеседников, молчаливый человек наводит скуку.
12-е. Не говорить о себе. Что можем мы сказать о себе благопристойного? Если мы станем говорить о наших добродетелях или о наших талантах, то мы делаемся скучными и смешными.
13-е. Когда кто-нибудь говорит, не вынимать из кармана письма, не смотреть на часы, не барабанить пальцами, не напевать про себя.
14-е. Не принимать в разговоре принужденный вид; всегда следует говорить приятным, спокойным и благородным образом.
В завершение анекдот в тему. Едут в открытом ландо император Александр III, князь Голицын и поручик Ржевский – на охране. Вдруг из толпы выбегает народоволец и бросает бомбу. Ржевский успевает ее перехватить и зашвырнуть в Неву. Император ему: — Поручик, я обязан Вам жизнью – просите что хотите! Тот, не задумываясь: — Прошу руки княжны Голицыной. Император – Голицыну: — Князь, Вы слышали? Тот мнется: — Ваше величество… Мне нужен благопристойный зять… — Князь, я Вас понял. Руки Вашей дочери просит генерал Ржевский. — Но, Ваше величество, мы ведь – один из древнейших родов России… — Хорошо, князь, я и на это согласен. Руки Вашей дочери просит генерал граф Ржевский. — Ах, Ваше величество! Посчитает ли высший свет это благопристойным? — Князь, я принимаю все Ваши условия. Руки Вашей дочери просит мой личный друг генерал граф Ржевский. Голицын: — Я согласен. В это время Ржевский отпихивает его, плюхается рядом с императором на сиденье, хлопает самодержца всея Руси по коленке и панибратски говорит: — Сань, да зачем нам эта княжна! Вон, сколько баб вокруг!