После окончания масленицы, спортзал ждет Вас на блины.
В наличии блины по 5, 10 и 15кг.
Чревоугодие как качество личности – склонность к неумеренности и жадности в еде, доводящей человека до скотского состояния.
Один человек очень много ел. Он понимал, что это противоестественно, но ничего не мог поделать с собой. Он был толстым и некрасивым. А началось всё ещё в детстве, когда ему говорили, что нужно поститься и ограничивать себя в еде. Он читал, что нужно ограничивать себя во всём, ибо это развивает волю и ведёт к освобожденью. Но чем больше он думал о том, что много есть — грех, и чем сильнее пытался подавлять в себе голод, тем сильнее ему хотелось есть. Иногда он не ел несколько дней, но потом уничтожал всё без разбора. В результате он переедал, а потом снова сожалел о нарушении своей клятвы. Наконец, он решил, что невозможно следовать праведным путём, пока живёшь дома, и ушёл в горы. Там он нашёл уединённую пещеру и поселился в ней. Его домашние были огорчены, но поддержали его решительные действия в борьбе с недугом! И через некоторое время жена, решив, что муж, должно быть, уже преодолел в себе эту слабость, послала ему с посыльным письмо и букет цветов. Она пожелала ему скорейшего «выздоровления» и благополучного возвращения домой. Вскоре посыльный вернулся и передал жене записку. В ней говорилось: «Спасибо за цветы. Они были очень вкусными!»
Он в дагестанский дом был приглашён обедать,
И там кавказских блюд ему пришлось отведать:
Шашлык, хингал, долму, чуду —
Ну, словом, всякую домашнюю еду.
Хозяин подливал, хозяйка угощала,
А гостю всё казалось: мало! Мало!
И столько выпил он, и столько разом съел,
Что заболел…
В больнице он лежит в тиши своей палаты
И шепчет про себя: аварцы виноваты!…
Чревоугодие на пьедестале греховных страстей занимает третье место после гордыни и блуда. За столом человек в среднем проводит за жизнь до четырех лет. Любопытны и экзотичны формы проявления чревоугодия, например, гортанобесие – удерживание пищи во рту с целью услаждения вкусом, тайноядение, многоядение, сладкоядение. Противоположностью чревоугодия является добродетель воздержания. Аллегорическая фигура Чревоугодия может быть любого пола. Это толстый человек, обжирающийся и обпивающийся. Иногда страдающий рвотой. Может быть коронован виноградным венком, как Бахус, и держать блюдо с фруктами. Спутники-животные: жадный волк, свинья, любитель меда медведь, и еж, который по поверьям, собирал плоды на свои иголки.
«Всякий излишек противен Природе», — говорил Гиппократ. Он не был противником вкусной и здоровой пищи. Великий врачеватель считал, что человек должен есть не более того, чтобы восполнить свои энергетические потери. Поэтому полноценное питание должно содержать достаточное для радостной жизни количество энергии. В таком случае не нарушаются законы природы – человек не берет больше, чем ему необходимо. При бесконтрольном поглощении пищи он проявляет чрезмерную притязательность и агрессию к внешнему миру. Такое поведение порочно, за что и приходится расплачиваться тяжелыми болезнями и несчастными случаями.
Как говорил Остап Бендер: «Не делайте из еды культа!» К сожалению, современные реалии – свидетельство того, что культ чревоугодия шагает по планете. Реклама на каждом углу прикармливает и подкармливает людей. Словно перед убоем, люди безрассудно поглощают калорийную пищу в безмерных количествах.
И в древние времена чревоугодие было в почете у обжор. Среди древних чревоугодников был известен грек Филоксен. Он часами закалял свои пальцы, опуская их в почти кипящую воду, чтобы первому брать самые лакомые горячие кусочки. Великий чревоугодник консул Лукулл прославился своим богатством и роскошными пирами. «Ежедневные Лукулловы пиры, — говорит древнегреческий писатель Плутарх (ок. 46-127 гг. н.э.), — показывали в нём человека недавно разбогатевшего. Кроме пурпуровых ковров, драгоценными каменьями украшенных чаш, хоров и музыки, он хотел отличить себя перед простыми людьми приготовлением различных яств, искусно и с великими издержками сделанных пирожных». О пристрастии Лукулла к роскошным пиршествам свидетельствует такой случай. Как-то раз Лукулла ужинал один, поэтому служитель подал ему не такой богатый ужин. Лукулл вызвал служителя и стал упрекать его. В своё оправдание тот сказал, что сегодня нет званых гостей и поэтому, думал он, не надо подавать изысканных яств. «Как! — отвечал Лукулл. — Разве ты не знаешь, что сегодня Лукулл ужинает у Лукулла?»
Чревоугодие принимает пищу не по мере надобности, оно не дожидается легкого чувства голода и вообще ему не знакомо чувство пресыщения от еды. Чем больше оно ест, тем больше хочется. Серафим Саровский говорил: «Не вкушай пищу досыта, оставь место Духу Святому». И кто может, должен придерживаться этого правила.
Как же уловить границу, за которой радость от вкусно приготовленной еды превращается в чревоугодие? Это важный вопрос, и ответ на него однозначен – голос собственной совести. Люди, погрязшие в невежестве, утратили способность слышать этот голос, поэтому неудивительно, что именно их среда поставляет подавляющее количество чревоугодников. Люди в благости и страсти слышат голос совести, который всегда выносит им свой вердикт, если они переели. Зачастую человек, руководствуясь голосом жадного до удовольствий ложного эго, переедает, но уже во время поглощения пищи он слышит суд собственной совести. От невозможности совладать с собой он пытается самооправдаться, но настроение уже испорчено. Иными словами, мера воздержания в еде определяется совестью. Через совесть – своё представительство в человеке, Бог говорит ему: «Сейчас ты поступаешь неправильно». Совестливый человек, пресыщаясь и переедая, испытывает душевный дискомфорт, его охватывает смущение и раздражение собой.
Чревоугодие провоцирует человека к проявлению порочных качеств личности. Оно, к примеру, способствует разврату, ибо избыток пищи и ласка живота возжигает пламя похоти. Чревоугодие делает грубым ум, притупляет разум, вызывает у людей проявление лживости, хвастовства, глупой словоохотливости и бесконтрольного пустословия. Оно может маскироваться под хлебосольство. Например, неожиданно приходит гость, и чревоугодник несказанно ему радуется, ведь появился повод сделать себе праздник живота и заглушить голос совести.
Истинным чревоугодником был великий русский баснописец И.А. Крылов. О его подвигах на ниве чревоугодие рассказывает А. Казакевич: «Главная радость «дедушки Крылова», как именуют его все словари и учебники, была еда. Говоря прямо, Иван Андреевич был отменный обжора. Как отозвался однажды о Крылове Вяземский, ему легче было пережить смерть близкого человека, чем пропустить обед. Одно время в гостиных Петербурга переходил из уст в уста рассказ о том, как в какой-то дорожной харчевне Крылов, в ту пору еще молодой человек, основательно подкреплялся за столом, уставленным десятком мясных, рыбных, и прочих блюд. Немногочисленные посетители сразу же обратили внимание на необычного едока. Один из них подошел к Крылову и стал его расспрашивать: — Судя по вашему аппетиту, я могу предположить, что вы человек неженатый… — Угу… — отвечал, не переставая жевать, Крылов. — Смею предположить, что и матушки у вас нет… Тот же ответ. — Померла, значит? Крылов, отправляя в рот очередную котлетку, кивает головой. — Царствие ей небесное! Отмучилась, значит… Ну а батюшка-то у вас, надеюсь, есть или тоже помер? Кивок головы. — Господи Иисусе, так вы, получается, круглый сирота! Да… Я это сразу понял… Ну, а родственники-то у вас хоть какие есть? Чай не все поумирали-то? Крылов, которому эта болтовня явно портила аппетит, оторвал взгляд от тарелки и сердито отвечал: — Милостивый государь! Когда я ем, для меня все умирают!
Непривередливый, хотя и не без предпочтений, Крылов совершал настоящие подвиги на поле чревоугодничества. И друзей своих выбирал по принципу: который сытнее накормит, тот и лучший товарищ. Если же кормили не досыта — а такое случалось постоянно, Иван Андреевич, придя домой, устраивал «настоящий» обед. Если на кухне ничего не находилось, съедал кастрюлю кислой капусты и запивал жбаном кваса. В один из дней не оказалось ни капусты, ни кваса. Пошарив тщательно по всем углам, он нашел где-то под столом кастрюльку с пирожками, давно забытую кухаркой. Пирожки — их было шесть штук — уже были покрыты зеленой плесенью. Но и это не остановило нашего «гурмана». Попробовал один — вроде ничего, только немного горчит. Попробовал другой — действительно, горчинка приличная. И только тут заметил плесень на оставшихся пирожках. «Ну, что же, — рассказывал он потом, — если умирать, то умру и от двух, умру и от шести. И съел все шесть!» И — ничего, пронесло…
За любым общим столом Крылов «съедал столько, сколько все остальное общество вместе. Каждого подаваемого блюда он клал себе на тарелку столько, сколько влезало. По окончании обеда он вставал и, помолившись на образ, постоянно произносил: — Много ли надо человеку?! Эти слова возбуждали общий хохот у его сотрапезников, видевших, сколько надобно Крылову…» Однажды некий приятель-шутник решил выяснить предел, который был бы не по силам знаменитому чревоугоднику. Поспорив с приятелями на ящик шампанского, он пригласил Ивана Андреевича отведать итальянской кухни. Когда явился Крылов, хозяин заявил, что тот опоздал и потому ему, как провинившемуся, назначается штрафное блюдо — целый поднос с горкой итальянских макарон. Крылов с заметным удовольствием исполнил «штраф». — Ну, — сказал хозяин, — это не в счет, теперь начинайте обед с супа, по порядку. Крылову стали подносить супы, каши, рыбу, дичь, холодец… Затем, в порядке очереди, снова поднос с макаронами… Когда Крылов очистил и этот поднос, хозяин опять наложил ему целую горку. Когда хозяйские запасы кончились, хозяин, поняв, что проиграл, с последней надеждой в голосе поинтересовался у Крылова: — Ну, как ваш желудок, Иван Андреевич, не болит ли от переизбытка съеденного? — А что ему сделается? — искренне удивился Крылов, — я, пожалуй, хоть теперь же готов еще раз провиниться.
Зная крыловскую неумеренность в еде, многие друзья, опасаясь за его здоровье, неоднократно советовали ему иногда — «хотя бы для разнообразия!» — отказаться от угощения. Крылов нехотя соглашался. Однако когда приходило время обеда и хлебосольные хозяева раз за разом предлагали ему то новое блюдо, то добавку, он, взглянув на обеспокоенных своих приятелей, отвечал хозяевам: «Не могу…». И через короткую паузу: «…оскорбить вас отказом».
К сожалению, постоянное переедание не могло не сказаться на здоровье писателя: он перенес три микроинсульта (или, как раньше говорили, — удара). Но даже и они его не образумили: он умер от переедания. Болея воспалением легких, ослабевший, он позволил себе значительный излишек протертой каши из рябчиков. Его могучий организм не выдержал двойной нагрузки.
Петр Ковалев 2013 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/