Филистерство как качество личности – склонность проявлять ограниченность, отличающуюся узким обывательским кругозором, мелкими интересами, озабоченностью только собственным благополучием, самодовольством, невежеством и лицемерным, ханжеским поведением.
Однажды учитель велел двум ученикам обойти окрестности и найти как можно больше загадок. Ученик — филистер вернулся через день и рассказал: — Ничего я загадочного не увидел, учитель. В нашем районе есть и лес, и горы, и море. Есть также несколько селений и один город. Все земли давно изучены и всем знакомы. Всё скучно и обыденно. Второй ученик пришёл только через неделю и сказал: — Извините, учитель, что я не успел обойти все окрестности. Я не посмел дольше задерживаться, хотя мне не хватило времени, чтобы собрать все загадки. Рано утром я вышел на поле. Тут же вокруг меня появились тысячи загадок. Почему каждый цветок прекрасен, но все они разные? Почему капелька росы маленькая, а в ней отражается всё небо? Почему Бог создал так много разных трав? Ученик рассказывал долго, пока учитель не прервал его вопросом: — Где ты ещё успел побывать кроме поля? — После поля я пошёл на берег моря и встретил там другую тысячу загадок. Почему вода в море солёная? Почему Бог создал водных и земных животных?.. До вечера ученик рассказывал о загадках, которые он собрал, и закончил рассказ словами: — Больше я никуда не успел сходить, учитель. Слишком много загадок было вокруг, а я ещё так мало знаю ответов на эти загадки. — Ничего страшного, — ответил учитель. — Для мудреца всегда вокруг тысяча загадок, и только для глупца — филистера — всё ясно. Иди и отгадывай. Мне больше нечему тебя учить.
Филистер до мозга костей погрязает в прозе жизни, не проникается смыслом бытия, не ставит перед собой высоких духовных целей. Филистером презрительно называют человека, не отличающего широтой взглядов. Его удел – узкий кругозор, хилый, верхоглядный умишко, воспринимающий мир поверхностно и легковесно. Филистер – приверженец рутины и косности. При этом он до неприличия самодоволен, опьянён собой до самовлюблённости. Всё, что он не знает, для него не существует. Чёрную дыру в знаниях филистер старается закрыть лицемерным и ханжеским поведением.
Увидев, что влиятельные люди заинтересованно реагируют на какое-либо произведение искусства, он как сноб, будет лицемерно хвалить то, в чём ничего не смыслит. В то же время, будет ханжески бранить «Вечную весну» Огюста Родена за порнографичность представленной сцены.
Филистер, узрев, что губернатор долго стоял у картины, говорит своему окружению: — Ах, что это? Какая прекрасная вещь, какое видение, какая экспрессия! Художник: — Да? А ведь это как раз то место, о которое я вытираю краску со своих кистей.
Филистер – инвалид духовности. У него начисто отсутствуют духовные потребности. Невежество и филистерство – родные сестры.
Вот взгляд филистера на балет: — Был в балете. Мужики девок лапают. Девки все, как на подбор, в белых тапочках.
Филистер чересчур нагло ведет себя в музее – трогает, ковыряет экспонаты. Затем хватает какую-то дудочку и пытается на ней играть. То этим концом в рот засунет, то другим. Экскурсовод терпеливо ждет, когда он вдоволь ее «изучит», и с явным удовольствием продолжает: — Рыцарские доспехи было сложно и долго снимать и чтоб экстренно справить малую нужду пользовались, — и указывает на эту дудочку, — вот этим приспособлением.
Филистер ставит свой покой превыше всего. Для этого он замыкается в своей норе – узком мирке и не ощущает ответственности за жизнь общества в целом
Философ Артур Шопенгаур, создавая психологический портрет филистера, обращает внимание, прежде всего, на то, что он постоянно и с большою серьезностью занят реальностью, которая на самом деле не реальна. Это – человек без духовных потребностей. Отсюда следует многое. Во-первых, в отношении себя самого филистер лишен духовных наслаждений, ибо: «нет истинных удовольствий без истинных потребностей». Никакое стремление, ни к познанию и пониманию, ради них самих, ни к собственно эстетическим наслаждениям, родственное с первым, – не оживляют его существования. Те из подобных наслаждений, которые ему навязаны модой или долгом, он будет стараться «отбыть» как можно скорее, словно каторгу. Действительными наслаждениями являются для него лишь чувственные. Устрицы и шампанское – вот апофеоз его бытия; цель его жизни, – добыть все, способствующее телесному благоденствию. Он счастлив, если эта цель доставляет много хлопот. Ибо если эти блага заранее ему подарены, то он неизбежно становится жертвой скуки, с которой начинает бороться чем попало: балами, театрами, обществом, картами, азартными играми, лошадьми, женщинами, вином и т. д. Но и всего этого недостаточно, чтобы справиться со скукой, раз отсутствие духовных потребностей делает для него недоступными духовные наслаждения. Поэтому тупая, сухая серьезность, приближающаяся к серьезности животных, – свойственная филистеру и характеризует его. Ничто не радует, не оживляет его, не возбуждает его участия.
Чувственные наслаждения скоро иссякают; общество, состоящее сплошь из таких же филистеров – делается скоро скучным, а игра в карты начинает утомлять. Правда, остаются еще радости своего рода тщеславия, состоящего в том, что он старается богатством, чином, влиянием или властью превзойти других, которые за это будут его уважать, – или же хотя бы только в том, чтобы вращаться в среде тех, кто добился всего этого и таким образом греться в отраженных от них лучах..
Из этой основной черты филистера вытекает, во-вторых, в отношении других людей, что, не имея духовных, а имея лишь физические потребности, он станет искать того, кто может удовлетворить эти последние. В требованиях, предъявляемых им к людям, он меньше всего будет заботиться о преобладании духовных способностей; скорее они возбудят в нем антипатию, пожалуй, даже ненависть: они вызовут в нем тяжелое чувство своей ничтожности и глухую, тайную зависть; он тщательно станет скрывать ее, даже от самого себя, благодаря чему, однако, она может разрастись в глухую злобу. Он и не подумает соразмерять свое уважение или почтение с духовными качествами человека; эти чувства он будет питать лишь к чину, богатству, власти и влиятельности, являющимися в его глазах единственными истинными отличиями, которыми он желал бы блистать сам. Все это вытекает из того, что он не имеет духовных потребностей. Беда всех филистеров в том, что ничто идеальное не может развлечь их, и для того, чтобы избежать скуки, они нуждаются в реальном. Но все реальное отчасти скоро иссякает – утомляет, вместо того, чтобы развлекать – отчасти ведет к разным невзгодам, тогда как мир идеального неистощим и безгрешен.
Петр Ковалев 2015 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/