Расхитительство как качество личности – склонность заниматься хищениями.
Куме, почему вас не радует, что новая власть сажает расхитителей? — Потому что вместо раз—хитителей они ставят вдва—хитителей и втри—хитителей!
Расхитительство – правильное расстояние от денежного водопада. Стоять под водопадом опасно. Вода несет много камней. Стоять вблизи водопада – брызг много, но и шуму много. Стоять на небольшом отдалении – и шума мало и весь пропитан денежными брызгами. Пусть рискуют грабители и медвежатники. Расхитительство старается избегать рисков, предпочитая в могучем финансовом потоке сделать собственную заводь и кормиться с неё. Расхититель должен быть уверен в своей безнаказанности, иначе он затаится в ожидании удобного случая.
Расхитительство – разновидность воровства. Стоит где-то захромать контролю, и оно тут как тут. Расхититель чрезмерно притязателен и требователен к жизни. В своих потребностях он «раскатал губу», явно не соответствующую его полезности и нужности для общества. Расхититель обожает вести разгульный образ жизни, пьянствовать, демонстрировать окружающим свою крутизну и широту натуры. Ему не чуждо накопительство, он с благоговением смотрит в глаза американских президентов, на драгоценности и дорогостоящие вещи.
Для удовлетворения своих гипертрофированных потребностей, естественно, требуются значительные денежные ресурсы. Вот здесь и возникает конфликт между расхитителем и обществом. Расхититель пытается доказать, что общество ему крупно задолжало, а общество сокрушается, зачем оно платит зарплату зря и непонятно за что никчемной, вороватой личности.
Расхититель обычно предпочитает положить глаз на что-то общественное, крупное, плохо поддающееся учету. Недаром расхитителей называют «государственными ворами». Муравейник расхитителей наблюдается при распиливании государственного бюджета, при растаскивании материальных и денежных ресурсов крупных государственных корпораций. С частником работать опасно и накладно. Большинство расхитителей свято относятся к чужому имуществу и никогда не посмеют взять чужое.
Судят мужчину за хищения государственного имущества на одном из заводов. На замечание следователя, что совершенные им хищения ничем не отличаются от воровства, он с негодованием заявил: — Что Вы, я не вор какой-нибудь. Я никогда в жизни ничего чужого из кармана или из квартиры не взял бы». Зачастую расхитители относят себя к разряду «приличных людей». Недаром расхитители вместо слов «похитил», «присвоил», «украл» употребляют выражения «взял», «получил», «позаимствовал» и т. п. Словом, оправдательный механизм у расхитителя хорошо развит, поэтому в самооправдании он находит лазейку для поднятия самооценки и самоуважения.
Расхититель, работая в крупной государственной структуре, ставит свои личные интересы на первое место. Урвать побольше, от государства не убудет, лови момент, после меня, хоть трава не расти – приблизительно в таком контексте он рассуждает, протягивая жадные, волосатые лапы к общественному достоянию. Работа для расхитителя — возможность заниматься преступной деятельностью или прикрывать ее. В соответствии с этим он и подбирает место работы, маскируя свои взгляды и жизненные идеалы.
Заповеди расхитителя хорошо изложил на суде один директор магазина: «Главное в жизни — деньги. Все остальное приложится к ним. Честность — донкихотство, она смешна. Когда ты воруешь у покупателя, помни: с миру по нитке — голому рубашка. Нитка для каждого ерунда, а рубашка — это уже вещь. Никогда не называй воровство воровством. Для каждого случая воровства найди вполне приличный, а еще лучше — законный термин: «заработал» или, в крайнем случае, «имел». Не ищи безвозмездных услуг — их не бывает. В каждой услуге, оказанной тебе или тобой, ищи скрытый смысл: что ты или он могут с этого иметь?»
Окунемся в историю и посмотрим, какие масштабные портреты расхитительства рисует нам время последнего российского императора – Николая II. Александр Бушков в книге «Красный монарх» пишет: «Перейдем теперь к родственникам Николая, к тому сборищу, что почтительно именовалось «домом Романовых». Великие князья – не все, конечно – сделали для дискредитации русской монархии гораздо больше, чем все прокламации кучки большевиков и все копошения либералов…
Началось это еще при Александре II, когда великий князь Николай Николаевич — старший, главнокомандующий в турецкой войне 1877–1878 годов, по сути, стал паханом стайки поставщиков. Цены на все, абсолютно все, поставлявшееся в действующую армию, были вздуты до невероятных пределов, в карманах поставщиков и интендантов оседали громадные суммы – и изрядный куш достался Николаю Николаевичу. Начатые было судебные дела пришлось потихонечку замять – поскольку все, попавшие под следствие не будь дураки, старательно припутывали великого князя, а согласно установлениям Российской империи члены дома Романовых стояли над законом и не подлежали судебному преследованию, что бы ни совершили…
Михаил Николаевич, наместник на Кавказе, спекулировал там «прихватизированными» земельными участками – естественно, с великокняжеским размахом, не мелочась. Когда на месте убийства Александра II стали возводить храм Воскресения, пожертвования шли со всей России, складываясь в громадные суммы. Председателем строительного комитета, всецело распоряжавшегося денежным фондом, стал великий князь Владимир Николаевич – и уж они с супругой Марией Павловной себя не забыли. Храм строился долгие годы, и все это время великокняжеская чета запускала лапу в народные пожертвования. Глядя на них, стали поворовывать и те, кто пониже. Один чиновничек – из множества – даже попал под суд. Однако у него хватило ума сохранить многочисленные записочки великой княгини с требованием денег, денег, денег. Дело опять-таки пришлось замять…
Александр Михайлович нагрел руки на знаменитой авантюре с «концессией Безобразова» в Маньчжурии, будучи адмиралом, прикарманил огромные суммы, которые должны были идти на постройку военных кораблей, в годы первой мировой войны, пользуясь «сухим законом», нажил состояние на торговле спиртным (обо всем этом Сандро в своих обширных воспоминаниях, конечно же, умолчал).
«Высочайший шеф» русского военного флота Алексей Александрович, дядя царя, присвоил миллионы рублей из казенных сумм флота и средств Красного Креста. Современник писал: «В карманах честного Алексея уместилось несколько броненосцев и пара миллионов Красного Креста, причем он весьма остроумно преподнес балерине, которая была его любовницей, чудесный красный крест из рубинов, и она надела его в тот самый день, когда стало известно о недочете в два миллиона».
Все эти безобразия приобрели такой размах и сопровождались такими пересудами, что Николай вынужден был наказать дядюшку по всей строгости – убрал его из высочайших шефов флота, чем дело и кончилось. Однако самые страшные результаты для России имела деятельность великого князя Сергея Михайловича, генерал — инспектора артиллерии. Это уже было банальное казнокрадство… Великий князь, к которому по наследству от Николая перешла постельная балерина Матильда Кшесинская, в деньгах нуждался отчаянно. Деньги охотно давали добрые французы, и немало. Вот только их приходилось отрабатывать…
В военном ведомстве Сергей Михайлович был царем и богом вплоть до Февраля, не подчиняясь никому и ничему. Все, что касалось артиллерии, он решал единолично. И случилось так, что русская артиллерия фактически попала в монопольную зависимость от французской фирмы Шнейдера, агентами влияния которой стали в России великий князь и его балетная дива. Отказавшись от гораздо лучших во многих отношениях крупповских орудий, русскую армию стали насыщать шнейдеровскими пушками. Конкурсные испытания проводились только для видимости – как впоследствии ваучерные аукционы. Недостатки шнейдеровских пушек замаскировали манипуляциями в протоколах. И кончилось все тем, что к началу первой мировой русская армия осталось без тяжелой артиллерии.
Совершенно правильно написала перед смертью в Канаде сестра Николая, великая княгиня Ольга Александровна Романова-Куликовская: «Все эти критические годы Романовы, которые могли бы быть прочнейшей поддержкой трона, не были достойны звания или традиций семьи. Слишком много нас, Романовых, погрязло в мире эгоизма, где мало здравого смысла, не исключая бесконечного удовлетворения личных желаний и амбиций».
Ей, безусловно, виднее – с проблемой была знакома изнутри. Одним словом, не семейка, а разбойный притон. Временному правительству присягнули письменно все без исключения великие князья, что большинству из них нисколько не помогло – хотя кое-кто все-таки сумел смыться за границу. Вели они себя там по-разному. Александр Михайлович, даром что казнокрад и темный делец, на события смотрел трезво и в своих воспоминаниях не перекладывал вину ни на масонов, ни на большевиков. И просто необходимо обратиться к обширным цитатам из его книги.
«Императорский строй мог бы просуществовать до сих пор, если бы „красная опасность“ исчерпывалась такими людьми, как Толстой и Кропоткин, террористами, как Ленин и Плеханов, старыми психопатками, как Брешко-Брешковская или же Фигнер или авантюристами типа Савинкова и Азефа. Как это бывает с каждой заразной болезнью, настоящая опасность революции заключалась в многочисленных носителях заразы: мышах, крысах и насекомых. Или же, выражаясь более литературно, следует признать, что большинство русской аристократии и интеллигенции составляло армию разносчиков заразы. Трон Романовых пал не под напором предтеч Советов или же юношей-бомбистов, но носителей аристократических фамилий и придворных, знати, банкиров, издателей, адвокатов, профессоров и других общественных деятелей, живших щедротами империи».
Петр Ковалев 2014 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/