Стремление всегда быть правым — признак вульгарного ума.
Альбер Камю. Записки абсурдиста
Вульгарность как качество личности – склонность проявлять отсутствие чувства меры и вкуса во внешнем облике, манерах и речевом общении.
Однажды А.С. Пушкин задумался относительно английского слова «vulgar»(от лат. vulgar — простонародный): «Люблю я очень это слово, но не могу перевести. Оно у нас покамест ново, и вряд ли быть ему в чести». И гениям свойственно заблуждаться. Оно у нас не только переведено, но и стало понятно любому школьнику. Вульгарность присуща толпе или, как любил говорить Пушкин, черни. Только невежественная, легко управляемая толпа может вытолкнуть из своих рядов безвкусицу, грубость, неутонченность, сквернословие, назойливость и чрезмерную сексуальность. Только чернь может считать красивой особь с колготками в сеточку, сверхкороткой мини юбкой, наращенными длинными голубыми ногтями с плохим лаком, обтягивающей кофточкой с глубоким декольте, слишком ярким, вызывающим макияжем. При этом это «чудо» — непричесанная крашеная блондинка с не прокрашенными корнями волос демонстративно употребляет алкоголь, громко смеется и матерится. Словом, вульгарность всегда выдает себя избыточным макияжем, грубой лексикой, неправильной речью и громким голосом.
Безвкусица вульгарности – ее отличительное, существенное свойство. Зеленые брюки, оранжевые сапожки, красная куртка и голубой берет – такой наряд пойдет только для роли попугая на детском утреннике. К безвкусице добавляется отсутствие чувства меры и психологический портрет вульгарности практически готов. Напялить на себя все, что имеется, нахлобучить все, что попало под руку – в этом проявляется почерк вульгарности. Это тот случай, когда количество переходит в качество. Вещи, взятые у вульгарности по отдельности, могут смотреться прилично, но в какофонии смешения они создают отвратное впечатление. Например, колготки в сеточку, глубокое декольте, короткая юбка, красные колготки по отдельности добавляют женщине шарма, а вот все вместе создадут образ безвкусно одетой проститутки.
Вульгарность зачастую проявляется в чрезмерной искусственности. Женщина с искусственными ногтями, губами, грудью, глазами и цветом волос не может быть такой же притягательной как Олеся в одноименной повести А. И. Куприна.
Вульгарность, в отличие от оригинальности, которая привлекает и заинтересовывает, наоборот, пугает или смешит сильный пол. Оригинальность предполагает самобытность и самовыражение, в то время как за вульгарностью пытаются скрыться комплекс неполноценности, неуверенность в себе и низкая самооценка. Вульгарность – всего лишь ширма, маскарадный костюм ущербности.
Самое грозное оружие женщины — скромность. Если девушка хочет выйти замуж, наверняка, ей будет по душе разумный, ответственный, уверенный в себе, целеустремленный мужчина. Подобное притягивает подобное. Такого мужчину может заинтересовать женщина с подобными ему чертами характера, но только в женском исполнении – скромная, радушная, открытая и послушная. Какая бы ни была у нее броская внешность, он будет привлечен для серьезных отношений только ее внутренним миром. Красота для такого мужчины лишь сопутствующее приложение. Теперь подумайте, какого мужа может привлечь вульгарность. В мужском обличье ей «повезет» встретить грубость, хамство, невежество и безответственность. Такого мужчину кратковременно заинтересуют ее формы. Так находят себе пару два одинаковых сапога. Насытившись сексом, брачный союз вульгарности с хамством становится хорошо известным из-за постоянных скандалов соседям, полиции и местным собакам, прибегающим к ним на обмен опытом, как лучше облаять друг друга.
Современный дизайнер одежды Эдит Хэд говорит: «Одежда женщины должна быть достаточно облегающей, чтобы показать, что вы женщина, и достаточно свободной, чтобы показать, что вы леди». В чем разница? Прежде всего, в целях, которые вы, одеваясь, ставите перед собой. Одежда истинной леди шепчет, а не вопит о сексуальности; это намек, а не лозунг; это ожидание и предвкушение, наполненные ассоциациями и мечтами. Если же вам необходимо возбудить в окружающих только чувственность, плотские страсти — тогда отдайте предпочтение нарядам облегающим, не скрывающим ваши формы, откровенно демонстрирующим ваше тело и доступность. Но только потом не сокрушайтесь, что ваш ухажер (а в дальнейшем, возможно, и муж) не интересуется вашими душевными переживаниями, вашими мыслями, и сам он не такой чуткий, искренний и отзывчивый, как вам бы того хотелось… Вспомните: разве своей духовностью вы хотели привлечь его? Вы взывали к его инстинктам, делали ставку на плотскую привлекательность! Теперь он отвечает вам тем же, а потому не нужно сетовать на отсутствие внимания к вашему душевному миру. Своей откровенной одеждой, декларирующей чувственность, вы и самим мужчинам не даете проявить то духовное, что в них, несомненно, есть».
Надо понимать, что вульгарность по своей сути нельзя воспринимать в отрыве от взрастившей ее социальной среды. С одной стороны, человек желает дистанцироваться от нее, но, с другой, она в тайне манит и притягивает его. Так, «новый русский» может общаться со стильными женщинами, но по-настоящему уверенным он чувствует себя в родной среде – в кругу вульгарных девок. Поэтому вульгарность может отождествляться с естественностью, первобытной силой.
М. Горький в романе «Жизнь Клима Самгина» пишет: «Пела Алина плохо, сильный голос ее звучал грубо, грубо подчеркивал бесстыдство слов, и бесстыдны были движения ее тела, обнаженного разрезом туники снизу до пояса. Варвара тотчас же и не без радости прошептала: «Боже, как она вульгарна!» Но и голос, и томная лень скупых жестов Алины, и картинное лицо ее действовали покоряюще. Каждым движением и взглядом, каждой нотой она заставляла чувствовать ее уверенность в неотразимой силе тела. — «Вам, кажется, все-таки понравилась она?» — спросил Самгин, идя в фойе. — «Да, — сказала Варвара». — «Но ведь вы нашли ее вульгарной». — «Нашла — но это такая вульгарность вакхическая. Я готова сказать, что это — не вульгарность, а — священное бесстыдство. Бесстыдство силы».
Поскольку вульгарность ассоциируется с чернью, она естественно сочетается с грубостью и незатейливостью. Например: «Вторая официантка что-то сказала Зине на ухо, хотя в зале никого не было, и та вдруг резко, вульгарно рассмеялась» (В.Аксенов. «Катапульта»); «У всех — беспородные, обрюзгшие лица, грубые голоса, простецкое, вульгарное обращение между собой» (Г. Вишневская. «Галина. История жизни»); «А что — вульгарно, так я не претендую на утонченность. Человек я грубоватый, с тем и возьмите» (М. Горький. «Жизнь Клима Самгина»).
Зачастую вульгарность роднят с низменными инстинктами, телесностью и животностью. Особенно показателен следующий пример, где Г. Вишневская приводит отзывы официальной критики о музыке Шостаковича: «В такой среде гений Шостаковича, его личность были более чем неуместны. Он выглядел среди этой удушающей серости и показухи просто неприлично со своей яростью, темпераментом, открытый нараспашку всем ветрам. Через месяц после премьеры в Большом театре, 28 января 1936 года, композитор прочел в «Правде» разгромную хулиганскую статью о своей опере, озаглавленную «Сумбур вместо музыки». А еще через несколько дней, 5 февраля, — статью, написанную в том же духе о его балете: «Балетная фальшь». «Слушателя с первой же минуты ошарашивает в опере нарочито нестройный, сумбурный поток звуков. Обрывки мелодии, зачатки музыкальной фразы тонут, вырываются, снова исчезают в грохоте, скрежете и визге». «В то время как наша критика — в том числе и музыкальная — клянется именем социалистического реализма, сцена преподносит нам в творении Шостаковича грубейший натурализм… И все это грубо, примитивно, вульгарно… музыка крякает, ухает, пыхтит, задыхается, чтобы как можно натуральнее изобразить любовные сцены. И „любовь» размазана в самой вульгарной форме…»
Вульгарность как показушная форма поведения со временем становится стилем жизни, второй натурой человека. И каков финал? Примитивизм языка общения, нервозность и вздорность в отношениях, апогей грубости и деградация личности.
Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/