Глумливость как качество личности – склонность в высокомерном, самодовольном варианте психологической агрессии злобно и оскорбительно издеваться, изгаляться, тешиться, забавляться над кем-либо.
Жуткая история произошла в семье, проживающей в городе Трентоне (США). Касается она маленькой девочки Кэтлин Эдвард, страдающей редкой неизлечимой болезнью — хореей Гентингтона, которая, как правило, ведет к неминуемой смерти из-за полного разрушения нервной системы. Случай Кэтлин вызвал сострадание людей со всего мира, но не ее соседей. Стоит пояснить, что хорея Гентингтона — хроническое прогрессирующее заболевание, основными признаками которого являются непроизвольными движениями, возникающими беспорядочно в различных мышечных группах. При этом у ранее полноценного человека постепенно нарастает слабоумие. В большинстве случаев болезнь передается из поколения в поколение от родителей к детям. Патологический ген, ответственный за развитие Хореи Гентингтона очень активен (почти 100%). Согласно исследованиям медиков, соотношение больных и здоровых детей в семье 1:1. Так и случилось в семье семилетней Кэтлин. Та же болезнь забрала в прошлом году жизнь ее матери, а задолго до этого и ее дедушки. Не правда ли, ребенок и его близкие заслуживают сострадания? Но Дженнифер Петков живущая по соседству, вместе со своим мужем превратили горе семьи Эдвард в глумление. Дженнифер разместила на страничке своего Facebook’a фото лица малышки Кэтлин в виде коллажа — «Череп с костями». После чего последовало бесчеловечное оскорбление покойной матери Кэтлин, которую на фото обнимает «Смерть с косой». Муж Дженнифер, дабы не отставать от своей «креативной» женушки припарковал свой пикап у дома Кэтлин с гробом в багажнике, расписанным различными проклятиями. История вызвала всплеск негодования по всему миру.
Что может быть хуже прямого оскорбления? Казалось бы, в нем и его формах исчерпывается моральная агрессия к другой личности. Оказывается, затейливая человеческая натура изобрела настолько иезуитский, сильно травмирующий сердце и разум жертвы способ воздействия на другого человека, что оскорблению до него далеко, как кроту до Солнца. На прямое оскорбление можно получить адекватный ответ вплоть до физического замечания.
Глумливость окрылена безнаказанностью и состоянием бессилия объекта своего воздействия. Она гадит на каждом шагу. Гнилое нутро циника и мерзавца хочет от скуки пошутить и, пользуясь безнаказанностью, отправляется на прогулку, и люди наблюдают человека, утратившего всякие нравственные ориентиры и изгаляющегося над всем и вся, что видит и слышит. Обычный человек, увидев проституток, может испытывать разные чувства – жалость, презрение, брезгливость, безразличие. Глумливость не пройдёт мимо, чтобы не потешиться: «Почему пошла ты в проститутки? Ведь могла б геологом ты стать! Или быть водителем маршрутки. Или в небе соколом летать…» Психически здоровому человеку не придёт в голову притащить любимой вместо цветов крысу: «У меня в кармане крыса, Я нашёл её в лесу. Она старая и лысая, Я тебе её несу. Посажу её я в банку, Накормлю её мяском. Я люблю её, засранку! И — физически притом». Словом, глумление – один из мощнейших инструментов скучающего цинизма воздействовать на окружающий мир.
Глумливость как одно из низменных качеств ущербной личности, как насилие над слабым, имеет много схожих черт проявления с садизмом и комплексом неполноценности. Иногда она проявляется как следствие злопыхательства, презрения или ненависти к объекту, который реагирует на неё неприятием, осуждением и возмущением.
Люди, думающие об экзотичности глумливости, глубоко заблуждаются. Это крайне распространенное качество личности, присущее миллионам, особенно вольготно ощущает себя в толпе. Человек будет бить кулаками себя в грудь, убеждая себя и других в невозможности проявления с его стороны глумливости, но, оказавшись под психологическим влиянием толпы, забывает о своих нравственных устоях, поддавшись групповому заражению глумливым настроением.
Трагическая изнанка любой революции состоит в том, что она выбрасывает из людского ничтожества ущербных людей, представляющих сгустки злобы, «шаровые молнии» ненависти. Захватив власть, они, прикрываясь революционной целесообразностью, начинают глумиться над людьми, испытывая сладострастный трепет от потоков крови невинных людей. Бездельники, пьяницы и голодранцы, не умеющие и не желающие работать, люди с не выплеснутой желчью, которым порядочный человек в мирное время руки не подаст, захватив власть, срывают злость, обиды и комплексы на самой работоспособной части населения. Коллективизация с её раскулачиванием – яркий пример глумления пьяных голодранцев, сбившихся в кодлу, над передовым крестьянством. Можно понять иронию Уинстона Черчилля, сказавшего: «Я думал, что умру от старости. Но когда Россия, кормившая всю Европу хлебом, стала закупать зерно, я понял, что умру от смеха».
Эдвард Радзинский в рассказе «Прогулки с палачом» показывает глумление толпы над бесчисленными жертвами революции, большинство из которых сами и затеяли кровавый карнавал. Люди приходили на казни, как на театральный спектакль. Женщины задолго до казни занимали места у гильотины и, чтобы убить время, принимались за вязание носочков и вышивание подушечек. Приговорённых к смерти везли через весь город на «позорной телеге». В последний путь их провожала ликующая толпа. Люди кривлялись, паясничали, показывали неприличные жесты, смеялись и плевали в лицо идущим на смерть, а завтра многие из них проделывали тот же путь на этой же телеге, чтобы поближе познакомиться с гильотиной.
Главный палач того времени – Самсон, вспоминает: «Я присутствовал на заседании Национального собрания, когда Гийотен восторженно сообщил о новом изобретении. Помню, описывая достоинства машины, добрейший Гийотен забавно сказал: – Это гуманнейшее из изобретений века. Осужденный почувствует лишь слабый ветерок над шеей… Поверьте, этой машиной я так отрублю вам голову, что вы даже и не почувствуете. Как хохотали граждане депутаты! Они не знали, что большинству из них предстоит испытать справедливость слов доктора – на собственной шее».
Чтобы иметь представление о глумливости, достаточно вспомнить, что вытворяла толпа с телом убитого генерала Добровольческой армии Корнилова. Даже самые злейшие враги белого движения говорили о нем с оттенком уважения — учитывая характер большевиков, это говорит о многом. Образ боевого генерала Корнилова, храброго солдата, всю жизнь бескорыстно служившего своей стране и не прятавшегося за спины солдат, не мог никого оставлять равнодушным.
Но глумливая толпа не может быть милосердной и благородной, её бессмысленно увещевать — не тревожить умершего человека. Выкопанное тело генерала сбросили на панель. Один из глумящихся появился пьяный на балконе и, едва держась на ногах, стал хвастаться перед толпой, что это его отряд привез тело Корнилова. Появились фотографы, и с покойника были сделаны снимки, после чего тут же проявленные карточки стали бойко ходить по рукам. С трупа была сорвана последняя рубашка, которая рвалась на части, и обрывки разбрасывались кругом. «Тащи на балкон, покажи с балкона», — кричали в толпе, послышались возгласы: «Не надо на балкон, зачем пачкать балкон. Повесить на дереве». Несколько человек оказались уже на дереве и стали поднимать труп. «Тетя, да он совсем голый», — с ужасом заметил какой-то мальчик стоявшей рядом с ним женщине. Но тут веревка оборвалась, и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела. Глумление на Соборной площади продолжалось. Толпа кричала, что труп надо разорвать на клочки. Два часа тешился народ. Наконец отдан был приказ увезти труп за город и сжечь его. Вновь тронулась вперед та же повозка с той же печальной поклажей. За повозкой двинулась огромная шумная толпа, опьяненная диким зрелищем и озверевшая. Труп был уже неузнаваем: он превратился в бесформенную массу, обезображенную ударами шашек и бросанием на землю. Дорогой глумление продолжалось. К трупу подбегали отдельные лица из толпы, вскакивали на повозку, наносили удары шашкой, бросали камнями и землей, плевали в лицо. При этом воздух оглашался грубой бранью и пением хулиганских песен. Наконец, тело было привезено на городские бойни, где его сняли с повозки и, обложив соломой, стали жечь. Языки пламени охватили со всех сторон обезображенный труп; подбежали солдаты и стали штыками колоть тело в живот, потом подложили еще соломы и опять жгли. Имеются сведения, что один из большевиков, рубивших труп генерала Корнилова, заразился трупным ядом и умер. Через несколько дней по городу двигалась какая-то шутовская процессия ряженых; ее сопровождала толпа народа. Это должно было изображать похороны Корнилова. Останавливаясь у подъездов, ряженые звонили и требовали денег «на помин души Корнилова».
Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/