Sign up with your email address to be the first to know about new products, VIP offers, blog features & more.

Истязание Истязатель

Кто знает… Всегда придумывает новое. В прошлый раз подвесил

одного на дереве… за какое место подвесил, сам понимаешь.

Выламывал зубы. Когда зубов не осталось, разжег костер и

медленно выжигал глаза. Жаловался, что глаз меньше, чем зубов…

Потом разбивал кости на пальцах, а отрубывал потом…

Юрий Никитин. Трое из леса

       Истязание  как качество личности – склонность к  жестокому мучительству, пыткам, к доведению до изнеможения.

     Жил когда-то в греческой области Аттике страшный разбойник Полипемон, прозванный Прокрустом. Он не просто убивал зашедших в его владения путников: уложив гостя на ложе, он смотрел, точно ли соответствует оно росту несчастного. Если гость был длиннее, он обрубал ему ноги, если короче — вытягивал их из суставов. Пришлось на это ложе лечь и самому Прокрусту — Полипемону: герой древнегреческих мифов Тезей, победив Прокруста, поступил с ним так же, как тот поступал со своими пленниками…

     Истязание — способ причинения особых мучений и страданий. Истязание проявляется там, где очевидна особая жестокость, беспощадность, бессердечность и бесчеловечность. Дочь садизма и жестокости, истязание носит систематический характер. Систематичность – характерная особенность истязания.  При истязании побои, удары приносят физическую боль, но на этом их функции не ограничиваются. Посредством побоев истязатель стремится  причинить жертве особые страдания и мучения. Никого не удивишь откровением, что истязатель зачастую получает половое удовлетворение от вида мучений жертвы.

      Истязание – палачество, утративших всё человеческое, укравших у себя сострадание и милосердие к ближнему. Истязатель не хочет убивать быстро, ему интересно понаблюдать над страданиями жертвы. Джордж Оруэлл в «1984» пишет: «Если бы сразу убили – полбеды. Смерть – дело предрешенное. Но перед смертью (никто об этом не распространялся, но знали все) будет признание по заведенному порядку: с ползаньем по полу, мольбами о пощаде, с хрустом ломаемых костей, с выбитыми зубами и кровавыми колтунами в волосах. Почему ты должен пройти через это, если итог все равно известен? Почему нельзя сократить тебе жизнь на несколько дней или недель? От разоблачения не ушел ни один, и признавались все до единого. В тот миг, когда ты преступил в мыслях, ты уже подписал себе смертный приговор. Так зачем ждут тебя эти муки в будущем, если они ничего не изменят?»

     — Так, казнить нельзя, помиловать тоже нельзя. Что же будем делать? — Пытать, Ваше Высочество. Пытать можно.

      В рассказе «Ужасы Рима» раскрыт образ истязателя Диоклетеана. Он «сидел на троне и с нетерпением ожидал приятных новостей. Только что началась большая охота на христиан, и он собирался пожинать ее плоды…  Император очутился в камере пыток. Справа от него, в центре камеры молодая прекрасная женщина была подвешена за руки к цепям, свисавшим с потолка. Все ее точеное тело было покрыто кровоточащими ссадинами и синяками, и сейчас двое палачей большими клещами раздавливали ее груди. Она кричала и страшно извивалась. Ее пышные груди стали лиловыми от застоявшейся крови, ее соблазнительное тело было залито потом и сияло в свете факелов. «Ну как, она отреклась от своей глупой веры?», спросил он одного из палачей. «Пока нет, Ваше Величество, но мы ее заставим, ха-ха-ха!», отвечал дюжий мужчина, стоявший перед беспомощной обнаженной пленницей. Он сделал полный оборот клещами, скрутившими правую грудь допрашиваемой, и красавица дико заорала, кусочки раздавленной плоти брызнули на пол сквозь лопнувшую кожу. «Отрекись, женщина, отрекись!»

     «НЕТ, ГОСПОДЬ ЗАЩИТИТ МЕНЯ! ААААААААААААААААААААААААААААА…», она вновь истошно завопила, когда ее левая грудь была также вырвана этим жутким инструментом. Все ее тело заливали потоки крови и второй палач взял раскаленный до красна железный прут и провел по ее растерзанным грудям, чтобы остановить кровотечение. Женщина визжала и мотала головой. Струйка мочи побежала между ее стройных бедер. Ей было около 28 лет и Император поражался: как она могла вынести такие пытки и до сих пор не подчинилась…

      Двое истязателей взяли острые железные «кошачьи лапы» и принялись раздирать ее спину, остатки грудей и живот. Ее страдания было невозможно описать! Дикие вопли отражались от сырых стен мрачной темницы и молодая женщина продолжала кричать изо всех сил. Внезапно все ее тело обмякло и она безжизненно повисла на цепях. Палач приподнял ей веко своими грубыми пальцами и сказал: «Сдохла! На сегодня все!»

    Раздосадованный, Диоклетеан вышел из застенка. Он рассчитывал подольше полюбоваться этим допросом. Хотя они пытали ее почти 7 часов до его прихода. Жаль, жаль, подумал он. Еще один пропащий день! Он прилег отдохнуть и 3 часа спустя громкие крики и бряцанье доспехов разбудили его. Трибун преторианцев Маркус вошел в зал и поклонился Императору: «Отличные новости Ваше Величество! В горах мы схватили семь христианок? Не угодно ли взглянуть на них?» «Конечно! Пойдем прямо сейчас!»

     Пленниц уже приволокли в темницу. Их руки было скручены веревками за спиной, платья разорваны в клочья во время борьбы. Они были прекрасны!!! Две из них были еще очень юны — 13 и 15 лет, но император заметил, как его взволновали их, начавшие наливаться, тела, видные сквозь разодранную одежду. Он сгорал от нетерпения увидеть этих девушек истошно вопящими и извивающимися от страшной боли. Их звали Лукреция и Жиотта. Обе были черноволосыми, с чудесными точеными юными телами, их расцветающая женственность сильно возбуждала. Третьей пленницей была Агата, 17 лет, белокурая, с маленькими острыми грудками и стройными длинными ногами. Четвертой была 20-летняя Эмилиана, пышногрудая брюнетка, чья совершенная фигура казалась была вырезана великим скульптором. Пятой была несчастная 23-летняя женщина, на последнем месяце беременности, полногрудая, златовласая, с прекрасными, отливавшими перламутром, ногами, которые, казалось, начинались от шеи пленницы. Диоклетеан уже предвкушал, как восхитительно забьется в агонии это совершенное тело. Ее звали Кассандра. Шестая, жгучая брюнетка, 27 лет, прекрасная, как греческая богиня, увидев ее, Диоклетеан потерял дар речи от восхищения. Ее звали Лиона, за ней стояла последняя пленница, 31-летняя Венера, чья нежная грудь, хотя и не отличалась величиной, была крайне хороша, а ноги, Диоклетеан не мог вспомнить, видел ли он когда раньше ноги такой красоты.

    Молодые женщины дрожали от страха, но на их лицах читалось, что они верят в своего Господа, который дарует им силы выдержать ужасные пытки, ждавшие эти восхитительные тела. Диоклетеан внимательно оглядел заключенных и решил отправить их на арену, чтобы праздные толпы получили удовольствие от страданий несчастных. Однако он решил не ждать и распорядился, чтобы 13-летнюю девушку немедленно подвергли пыткам для его развлечения. Он уже предвкушал аппетитное зрелище в полумраке пыточного застенка. Он махнул солдатам, и те оттащили в сторону остальных женщин и затем поволокли их в другие камеры, затем он велел Марко привести Лукрецию в застенок. Девушка не сопротивлялась, она была горда, что принимает муки во имя Христа. Так ее протащили по темному коридору и втолкнули в комнату, где ее восхитительное молодое тело было должно подвергнуться самым изощренным на свете пыткам. Она была не высокой, всего 157 см, но ее тело, от него было нельзя оторвать взгляд. Маленькие круглые грудки, точеные упругие ягодицы и длинные стройные ноги. Ее раздели догола, и все мужчины наслаждались видом ее прекрасного юного тела. Затем обреченную положили на пыточный стол и крепко к нему привязали, ей раздвинули в стороны ноги и все увидели ее женское место, редкие волоски на лобке.

    Диоклетеан подошел к Лукреции и сказал: «Отрекись от своей веры, девочка моя и избавь себя от боли и унижений». «Нет, Император! Я не могу этого сделать! Я верю в Господа и он защитит меня! Я готова умереть за него!», недрогнувшим голосом ответила девушка. «Ну что же, поступай, как знаешь. Только я должен предупредить тебя, умрешь ты не быстро! Ты будешь страдать так, как никогда еще не страдала! Мои палачи заставят тебя вопить и визжать, как резаную свинью! Ну как, может ты передумаешь?» «НЕТ, нет, нет!» «Приступайте к пытке!», распорядился Император и отошел назад. Он поудобнее устроился на резном кресле и приготовился любоваться чудесным зрелищем.

     Два палача взяли металлические крючья и начали терзать ее нежное тело, разрывая его от шеи до пят. Жуткий инструмент глубоко впивался в груди и животы юной пленницы и она истошно вопила, извиваясь от непереносимой боли, распятая на пыточном столе. Снова и снова палачи проводили этими жуткими орудиями и вскоре все ее тело было залито кровью, хлеставшей из множества ран. Лукреция кричала и мотала головой, а крючья делали свое страшное дело, разрывая на куски ее прекрасное тело. После почти получаса непрерывной пытки, они, наконец, решили сделать перерыв на пару минут,… в основном, чтобы привести истязуемую в чувства и подготовить ее к новой пытке.

     Тюремщик снял с жаровни, где пылали угли, ковш с кипящим маслом и медленно подошел к пыточному столу. Теперь один из палачей взял маленький черпак. Он зачерпнул масло из ковша и Лукреция, которая широко раскрытыми от ужаса глазами смотрела на эти пугающие приготовления, поняла, что они собираются делать! Он принялся лить кипящее масло на обнаженное тело девушки! Она дико завопила! Кожа вздулась пузырями и полопалась, обнажая кровоточащую плоть, ее почти варили живьем. Она извивалась, обезумев от боли и Диоклетеану казалось, что она переломает себе все кости, настолько сильными были судороги. Сорванный криками, ее голос теперь напоминал конское ржание, но палачи видели, что она еще не сдалась и прикидывали грандиозные планы насчет следующей пытки…»

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

[an error occurred while processing the directive]

.