То, что я пишу, кажется мне неестественным, вымученным.
Словно двое пытаются поддерживать ненужную беседу.
Джон Фаулз. Коллекционер
Вымученность как качество личности – склонность производить, извлекать из себя что-нибудь с томительным напряжением, усилием, чрезмерной настойчивостью, неестественностью, искусственностью; вынудить к чему-нибудь уговорами, жалостью, домогательством, шантажом, мучениями, притеснениями.
Знаете, что такое вымученная улыбка? Генерал — лейтенант Александр Коржаков – начальник Службы Безопасности Президента в книге «Борис Ельцин: от рассвета до заката» вспоминает: «Первый официальный визит Ельцина в Казахстан накануне «путча» был пышно организован. В краеведческом музее произошел занятный случай. Местные девы пели народные песни и играли на домрах. Назарбаев тоже взял в руки домру и показал, что прекрасно играет и поет. Ельцин решил аккомпанировать коллеге ложками.
Рядом с ним в этот момент оказался начальник хозяйственного управления президента РФ товарищ Загайнов. Места в музее располагались как в амфитеатре — под уклоном. Шеф уселся на более высокую ступеньку вместе с Назарбаевым. А начальник хоз.управления оказался на пару ступеней ниже. И когда Ельцин заиграл на ложках, ему очень понравилось постукивать по пышной седой шевелюре хозяйственника. Сначала шеф ударял по своей ноге, как и положено, а затем с треском лупил по голове подчиненного.
Тот обижаться не смел и строил вымученную улыбку. Зрители готовы были лопнуть от душившего их смеха. А шеф, вдохновленный реакцией зала, все сильнее и ритмичнее охаживал Юрия Георгиевича… Если у Ельцина возникало желание поиграть на ложках, то оно было непреодолимым. Когда не было деревянных, он брал металлические … Загайнову повезло — в Казахстане нашлись деревянные ложки. Творческая находка запомнилась Ельцину: потом он всегда стучал ложками по соседним головам. Один раз ударил металлической ложкой даже по президентской голове Акаева … После Казахстана можно было всегда наблюдать такую картину: как только Ельцин собирался поиграть на ложках, сопровождающие тихонечко отсаживались подальше или вежливо просили разрешения выйти покурить».
Вымученность чувствуешь сразу, как фальцет, как фальшивую ноту. Вымученный смех, вымученная улыбка, вымученное прощение и согласие – всё это переполнено напряжённостью, неестественностью и принуждённостью. А.С. Пушкин писал: «Сердца моего ты вымучить одна могла признанье».
Всё, что сделано без соавторства с Богом, сделано либо спустя рукава, либо натужно и вымученно. Вымученность – дочь натуги. С натуги можно только лопнуть и надорваться. Если, к примеру, Бог не дал таланта, сколько не пытайся вымучить из себя строки, они не дойдут до людских сердец. Нет соавторства, сотворчества с Богом. Нет божьей искры. Всё натянуто, неестественно и искусственно.
Бесталанный поэт пишет строку, словно рожает ребёнка. И это совсем не то, о чём пишет Владимир Маяковский: «Поэзия — та же добыча радия. В грамм добыча, в годы труды. Изводишь единого слова ради Тысячи тонн словесной руды». Или вот еще: «Стихи стоят свинцово-тяжело, готовые и к смерти и к бессмертной славе. Поэмы замерли, к жерлу прижав жерло нацеленных зияющих заглавий. Оружия любимейшего род, готовая рвануться в гике, застыла кавалерия острот, поднявши рифм отточенные пики».
У Маяковского нет и намёка на вымученность. Его работа со словом – это наслаждение гения от плавания в бескрайнем океане русского языка и выуживании из него рифм отточенные пики.
Вымученное не завораживает, не околдовывает, оно даже не привлекает внимания. Если поэт не стал проводником возвышенного, божественного, он просто является делегатом от вымученности.
Божественная красота вымученной не бывает. Божественная музыка, божественные картины, книги, являясь плодами вдохновения, и слыхом не слыхивали о вымученности. У бесталанного поэта Бог ломает ручку, не желая, чтобы тот с огромным напряжением вымучивал из себя строки. Он как бы советует:
Не писал стихов — и не пиши!
Лучше погуляй и подыши.
За перо поспешно не берись,
От стола подальше уберись.
Не спеши, не торопись, уймись,
Чем-нибудь, в конце концов, займись.
Выброси к чертям карандаши.
Полежи, в затылке почеши.
Суп свари, порежь на кухне лук.
Выпей чаю, почини утюг.
Новый телевизор разбери —
Посмотри, что у него внутри.
Плюнь в окно и в урну попади!
В оперетту вечером пойди.
Вымой пол, прими холодный душ,
Почитай на сон грядущий Чушь…
Что-нибудь, короче, соверши!
Не писал стихов —
И НЕ ПИШИ!
От вымученности несёт свинцовым напряжением и искусственностью. Это пугает и тревожит. Так, вымученная, театральная и декоративная, искусственность безуспешно пытается выставить себя в свете добродетелей. Но напрасно. Подсознание людей, как правило, безошибочно считывает в её невербальном языке тела нарочитость, принужденность и неискренность. Пытаясь вымученно продемонстрировать любовь, заботливость и сочувствие, искусственность обнажает наигранность, ненатуральность и фальшивость. Людей раздражает в искусственности именно вымученность, деланность, напряженность и натянутость. Претензия на естественность и непринужденность оборачивается полнейшим провалом. Люди видят перед собой олицетворенную искусственность, проявленную в компании таких качеств личности как вымученность, притворство, жеманность и манерность.
Вымученность – сестра принуждённости. Принуждённость – общение под контролем разума при выключенных чувствах. То есть, общение под «колпаком» разума. Принуждённое общение – это как работа радиста под контролем. Всё натянуто и напряжено, каждый думает, не сказать что-либо лишнее. Отсюда ненатуральность и искусственность отношений. Смех получается вымученным, слова чопорными, мимика деланной, а в целом, весь облик — неестественен и церемонен. Принуждённость нарушает культуру. Например, нарушением культуры общения является вымученный смех, то есть, искусственный, принужденный и нервный (от неожиданности).
Анекдот в тему.
Ближе к обеду, сразу после Нового Года полупокупатели пытаются общаться с полупродавцами в продуктовом магазине. Вымученный вопрос одного из полупокупателей: — Э-э… Скажите, хлеб свежий? Уставший взгляд полупродавца и вымученный ответ: — Нет, прошлогодний!