Ханжество как качество личности — склонность к обману, к сознательной маскировке собственных неблаговидных поступков под заботу о нравственности и добродетели.
Стал волк проповедовать христианство, наставлять других «на путь истинный», ходит и говорит всем: «Простите, благословите». Идет мимо заяц, он ему: «Здравствуй заяц», тот: «Здравствуй Волк». «Ну, ты меня прости Заяц, я был не прав». «Бог тебя простит, Волк». Идет дальше навстречу ему гусь: «Ну, ты меня прости Гусь, я может быть когда-нибудь был не прав, родственников твоих обижал и еще что-то». Гусь ему: «Шшш». Волк в ответ: «Гусь, ну ты не гневайся. Гнев — плохой советчик. Я к тебе с миром пришел, прости меня, я теперь другим стал, я теперь христианин». А гусь опять «Шшш». Волк взял его и съел. Ему говорят: « Волк, ты же христианином стал», а тот: «А что он на святого шипит?»
Волк в «овечьей шкуре» добродетели притворяется миссионером христианства, будучи от него бесконечно далек. За мнимой религиозностью скрывается его кровожадная сущность. Так и человека можно назвать ханжой, когда его внешняя нравственная и добродетельная позиция не соответствует его внутреннему содержанию. Ханжа на сцене жизни выступает в образе благочестия, бурно проявляет недовольство относительно поведения и мнения других людей, «неправильных» с его точки зрения. Бескорыстно радеть о нравственности и добродетели – так ханжество объясняет свое предназначение, одновременно скрывая корыстолюбие собственных побуждений и мотивов.
Ханжество – это двойные стандарты и двойная мораль в отношении себя и непомерно высокие требования к окружающим. Ханжа – это человек, живущий недействительной жизнью, он священнослужитель лжи. Алгоритм ханжества следующий: декларируется добродетель, в которой слушатель без труда должен узнать ханжу, затем выдвигается требование: «А вам слабо?». Естественно, что ханжество не собирается, да и не может продемонстрировать это на личном примере. Если люди воспротивятся его воли, ханжество бросает на них «обидку».
Во всей зияющей пропасти в ханжестве проявляется контраст между формой и содержанием, словом и делом. Утверждение: «Сущность является. Явление существенно» для ханжества теряет всякий смысл, ибо его суть состоит в маскировке сущности за нужным ему явлением. Вот и является ханжество в образе благочестия, бескорыстия, искренности, не стесняясь подчеркивать свою прямую причастность к этим положительным качествам личности. Основной инструментарий ханжества — морализаторство, демонстративность поведения, обильное использование оценочных суждений, ложь, софистика и демагогия. Активно привлекая в арсенал своих речей сложные понятия «справедливость», «гуманизм», «равенство», «честность», «благородство», «толерантность», ханжество легко приписывает их себе и отрицает у других. Всякие попытки проверить достоверность излагаемого ханжой морализаторства, вызывают наигранный гнев и бутафорское негодование и возмущение. Поэтому вести полемику с ханжеством в мире слов бесперспективно, оно «заплюет» вас софистикой, демагогией и прилюдно выставит «Фомой Неверующим», невеждой и глупцом. Только неоспоримыми, изобличающими фактами можно прижать ханжество к стенке.
Отличительная особенность ханжества в желании всем навязывать свое мнение, всех наставлять, поучать и давить. Все должны соответствовать тому лживому образу, в который обрядилось ханжество. «Стань таким, как я хочу», — требует оно. Само ханжество не желает и не способно стать таким, как хочет от других людей. Оно уже поучает других с позиции образца добродетели и благочестия. Эта особенность отличает ханжество от лицемерия. Лицемер носит маску, выставляет себя в выгодном свете, но никому ничего не навязывает.
Ханжество может проявляться в бессознательной (неосознанной) и сознательной формах. Сознательное ханжество – это маскировочный наряд высокоморальной личности, в который обрядилась лицемерная особь, агрессивно настроенная на морализаторство. Неосознанное, бессознательное ханжество – это форма самообмана с бессознательным желанием скрыть свои тайные качества личности, чтобы не потерять доверие и уважение окружающих. Шекспир писал: «И крепнет нравственность, когда дряхлеет плоть». Бывшие женщины легкого поведения становятся ханжами, а бывший кутила и мот становится поборником бережливости. Мольер верно подметил: «Терять поклонников кокеткам тяжело, И чтобы вновь привлечь внимание, с годами Они становятся завзятыми ханжами. Их страсть — судить людей. И как суров их суд! Нет, милосердия они не признают. На совести чужой выискивают пятна, Но не из добрых чувств — из зависти, понятно. Злит этих праведниц: зачем доступны нам Те радости, что им уже не по зубам?»
Ханжество обожает демонстративно покаяться. Спектакль с покаянием предоставляет ему прекрасную возможность «пустить пыль в глаза» окружающим своей мнимой демократичностью, бескорыстностью и беспристрастностью. При этом для покаяния выбираются такие поступки, которые большей частью «публики» воспринимаются больше как достоинство, чем недостатки. Когда Берлускони на восьмом десятке кается в своем недружественном поведении с женщинами, это только добавляет баллы к его рейтингу. Свои прегрешения ханжество выставляет в контексте «ничто человеческое мне не чуждо», то есть как общечеловеческие слабости и снисходительно прощает себя. «Грешок для ханжи – соль жизни», — писал Оноре де Бальзак. Показательно продемонстрировав свои маленькие «недостатки», ханжество тут же берет инициативу в свои руки, начиная привычную практику навязывания другим своих дутых достоинств.
В каждый простейший жест, слово, мысль и действие ханжество вкладывает скрытый смысл и возвышенные мотивы. Для него не существует непроизвольных движений и действий. Простое покашливание, моргание или чих, по разумению ханжества, обязаны нести смысловую нагрузку. Прочь импровизации и непосредственность! Да здравствует театральность, вычурность и наигранность!
Ханжеству противоестественна прямолинейность. Оно никогда не скажет прямо о своем намерении. Речь строится таким образом, чтобы другая сторона сама изъявила желание сделать то, что так ему необходимо, при этом бы считала, что это само пришло ей в голову. Ханжеству остается лишь слегка покапризничать, помяться и снисходительно согласиться получить желаемое. После таких манипуляций остается видимость, что не оно вам обязано, а вы ему. Когда услуга будет оказана, ханжа представит все в таком виде, словно все свершилось само собой.
Особый вред ханжества состоит в навязывании обществу и отдельным людям идеализаций. Свои бредовые идеи об очередной справедливости, равенстве и братстве оно стремится сделать законом, общественным предписанием и нормой поведения. Отождествив себя с утопическим образом благочестия, нравственного идеала, ханжество с неподдельным энтузиазмом вторгается в чужие жизни с криком «Нельзя!» Лишь из милосердия и благонравия ханжество соглашается терпеть непонимание его высоких моральных устремлений и замыслов. Но его терпимость лишь видимость, время используется на подготовку новой атаки для воцарения нравственных идеалов.
Петр Ковалев 2013 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/