После тридцати все мы одеваемся плотной броней: пережив несколько любовных катастроф, женщины бегут от этой опасности, встречаясь с надёжными пожилыми олухами; мужчины, также опасаясь любви, утешаются с лолитами или проститутками; каждый сидит в своей скорлупке, никто не хочет оказаться смешным или несчастным. Ты скорбишь о том возрасте, когда любовь не причиняла боли. В шестнадцать лет ты ухаживал за девчонками, бросал их (или они бросали тебя) и не маялся никакими особыми комплексами: раз-два и дело в шляпе. Так отчего же с годами всё это приобретает такое значение? По логике вещей, должно быть наоборот: драмы в отрочестве, пустяки — после тридцати. Но, увы! — не получается