Формализм как качество личности – склонность вопреки здравому смыслу придавать избыточную значимость внешней стороне дела, исполнять свои обязанности, не вкладывая в них сердце.
13 сентября 1854 года, в разгар эпидемии холеры, французские и английские войска высадились на западном берегу Крыма, у Евпатории. Место совершенно не защищалось русскими войсками. Начальник штаба Сент-Арно и полковник Трошю были посланы с переводчиком Кальвертом в Евпаторию с требованием немедленно сдать город. Офицеров привели к старенькому чиновнику, начальнику маломощной карантинной стражи. Письменное требование о сдаче города передали, за неимением других, ему. Никакого языка, кроме русского, чиновник не знал, но бумагу, полученную из рук полковника Трошю, тут же деятельно проколол булавкой не менее чем в двадцати местах и окурил. Кальверт, по-русски говоривший очень плохо, кое-как растолковал чиновнику, что пришли корабли, до отказа набитые войсками, и что им надо высадиться. Старичок подумал и ответил: — Высадиться… Отчего же-с, высаживаться на берег не воспрещается… Только, господа, в видах эпидемии холеры, приказано петербургским начальством высаживаться непременно в карантин и выдерживать там положенный четырнадцатидневный срок…
К опытному формалисту не придерешься. Приверженец формы пренебрегает содержанием. Эмоциональные торопыги исходят от нетерпения, задыхаются от возмущения, суетятся и дергаются. Им – поклонникам здравомыслия непонятно, как можно не понимать очевидное и бездушно следовать букве устарелых инструкций и предписаний. Но на импульсивную, вспыльчивую натуру смотрят безликие, пустые глаза на ничего не выражающем лице. Взглянешь на формалистские лица, и душа караулится. В эпоху перестройки Владимир Асмолов написал такие строки: «Посмотри на эти лица — Сразу пыл сойдет с лица! А ведь это эти лица перестраиваются!»
В отличие от содержания, форма лежит на поверхности. Была когда-то в «Кабачке 13 стульев» юмористическая сценка – командировочный привез сопроводительное письмо, в котором было написано: «Направляем Вам двух одногорбых верблюдов и Гималайского». У командировочного была фамилия Гималайский, но по письму выходило, что верблюдов не два, а три. Конечно, и верблюду было понятно, что Гималайский не верблюд, но где подтверждающий документик, и формалист произносит знаменитую фразу: «Докажите, что вы не верблюд».
На самом деле автором фразы является Михаил Шолохов. После выхода «Тихого Дона», где он описал ужасы коллективизации, многие ожидали его скорого ареста. Шолохов написал откровенное письмо Сталину, в котором раскритиковал методы коллективизации. Сталин вызвал писателя, похлопать его по плечу и произнес: «Неужели Вы думали, что мы Вас посадим, не разобравшись?!» На что Михаил Александрович попросил разрешения ответить анекдотом: «Бежит заяц, встречает его волк и спрашивает: “Ты что бежишь?”. Заяц отвечает: “Как, что бегу: ловят и подковывают”. Волк говорит: “Так ловят и подковывают верблюдов, а Ты — ЗАЯЦ!”. На что Заяц ему отвечает: “Поймают, подкуют, тогда докажи, что ты – не верблюд!”. Позже эта история просочилась в массы и ходила по всей Москве, далее по всему Союзу. Анекдот приобрел особую популярность, так как отражал суровую действительность жизни. С тех пор выражение «Докажи, что ты не верблюд!» плотно вошло в нашу речь, став зеркальным отражением сути формализма.
Чему удивляться? Еще в царской России был такой случай. В канцелярии одной из губерний было заведено дело «О перечислении крестьянского мальчика Василия в женский пол». Из бумаг следовало вот что. Отец предполагаемого Василия писал в своей просьбе губернатору, что лет пятнадцать назад у него родилась дочь. Он хотел назвать девочку Василисой. Однако священник, бывший под хмельком, окрестил ребенка Василием и так внес в метрику. Обстоятельство это, по-видимому, мало беспокоило мужика. Но когда он понял, что скоро на его дом падет рекрутская очередь и подушная, то объявил о путанице голове и становому. Случай показался полиции очень мудреным. Она предварительно отказала мужику, говоря, что тот пропустил
«десятилетнюю давность». Мужик пошел к губернатору. Губернатор назначил освидетельствование этого мальчика женского пола медиком и повивальной бабкой. Тут уж завелась переписка с консисторией, и выступил на сцену поп, преемник того, который под хмельком целомудренно не разобрал плотских различий. И дело потянулось на многие годы…
Суть формализма еще точно подметил Ленин: по форме, сказал он о действиях служащих одного государственного учреждения, правильно, а по существу — издевательство. Формалист – это человек – инструкция, с намеренно отключенным здравомыслием, находчивостью и сообразительностью. Слепое подчинение правилам может нанести вред самому делу, оно сродни почти полной бездеятельности. Время от времени работники — железнодорожники используют такой остроумный вид забастовки, который называется «работа по правилам». Машинисты поездов и все другие специалисты выходят на работу, но начинают скрупулезным и дотошным образом выполнять абсолютно все инструкции, и поезда или выбиваются из графиков, или вообще останавливаются. Вот что значит формализм!
Формализм пропитал все поры межличностных отношений. Даже когда обстоятельства жизни делают формальности бессмысленными, нелепыми или комичными, формалист будет стоять на своем, требуя соблюдать этикет и общественные предписания. Люди привыкли к этому. Формализм стал их второй натурой.
Будучи на гастролях в Одессе, известный провинциальный актер Адельгейм играл свою коронную роль Свенгали в пьесе Ж.Дюмурье «Трильби». По ходу действия Свенгали-Адельгейм сообщил свой домашний адрес одному из персонажей спектакля: — Улица Тюильри, шестнадцать. Казалось, что точность адреса для зрителя — дело пустячное. Но только не в Одессе! На пятом представлении «Трильби» обычно очень пунктуальный и хорошо выучивавший роли Адельгейм неожиданно оговорился и назвал другой номер дома: — Улица Тюильри, восемнадцать. Но на эту безобидную оговорку вдруг неожиданно отреагировал какой-то дотошный одессит: — Свенгали! И давно это вы поменяли квартиру? Кажется, вы раньше жили в доме шестнадцать?!
Однажды актриса Азаревичева попросила инспектора драматической труппы, отставного полковника А.И.Храповицкого, ужасного чудака и формалиста, доложить директору, чтобы бенефис, назначенный ей на такое-то число, был отложен на несколько дней. Все дело было в двух словах, но Храповицкий важно отвечал, что он без бумаги не может ходатайствовать о просьбе. — Ах, Александр Иванович, — сказала Азаревичева, — где мне писать бумаги? Я не умею. — Ну, все равно, надо соблюсти форму. Здесь же, на репетиции, нам ее напишет Семизатов (секретарь Храповицкого из молодых актеров). Храповицкий кликнул секретаря, усадил и начал диктовать: — Пиши… Его высокоблагородию… коллежскому… советнику… и… кавале-ру… господи-ну… инспектору… российской… драматической… труппы… от актрисы… Азаревичевой… — и пошел, и пошел приказным слогом излагать ее просьбу к себе самому. Окончив диктовку, Храповицкий велел Азаревичевой подписать. Отдал бумагу ей, потом, по форме, велел подать себе, что Азаревичева и исполнила, едва удерживаясь от смеха. Храповицкий очень серьезно, вслух прочел свое произведение и сказал: — Знаете что? Его сиятельство никак не согласится на вашу просьбу, и я никак не могу напрасно его беспокоить. Советую вам лично его попросить, это другое дело! И тут же разорвал поданную ему бумагу. Азаревичева глаза вытаращила: — Что же за комедия? Вы бы мне сначала так и сказали, а то зачем же заставили подписывать бумагу? — Сначала я не сообразил! — глубокомысленно отвечал Храповицкий. — А вы, сударыня, девица и потому не понимаете формы.
Петр Ковалев 2013 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/