Sign up with your email address to be the first to know about new products, VIP offers, blog features & more.

Искушённость Искушённый

Искушенность обязана спасать от укусов подстерегающих ошибок…

Автор афоризма:

Грамм собственного опыта стоит дороже тонны чужих наставлений.

Автор афоризма:

Опыт… научил меня не следовать слепо за толпой и всегда тщательно обдумывать,

а правильным ли является то направление, куда меня толкают.

Кадзуо  Исигуро. Художник зыбкого мира

       Искушенность как качество личности –  способность проявлять опыт, полученный в ходе усвоения жизненных уроков; хорошо знать что-нибудь, иметь опыт в чем-нибудь.

      — Учитель, мне очень нужен совет. Понимаете, у меня есть невеста, я ее очень люблю. Она очень красивая, женственная, умная, она прекрасная хозяйка, а ее родители – почтенные и уважаемые в нашем городе люди. Но я никак не могу сам принять решение! Учитель, скажите, жениться мне, или нет? — Не женись.

       Искушенность – это знание, прошедшее фильтры разума, и ставшее после это частью жизненного опыта личности.   Искушенность черпает свой потенциал в жизненном опыте, обретенном в преодолении препятствий, прохождении уроков судьбы, в реагировании на  определенные ситуации и обстоятельства жизни. Человеческий разум призван анализировать, сопоставлять, сравнивать полученную информацию с уже имеющимся знанием, подвергать, пока нет веры, всё сомнению, прежде чем сделать для себя вывод. Как известно, теория без практики мертва. Можно обогатить свою память знанием тысяч энциклопедий, но пока полученные знания не станут частью жизненного опыта, нельзя говорить, что человек искушен в данном вопросе, что он на этом «собаку съел», стал докой.

       Входящая информация может поверхностно коснуться ума и вообще не достигнуть разума. Например, сознание человека пропитано эгоизмом. Активно кого-то слушать он не может, ибо считает свои убеждения единственно верными и незыблемыми. С него послушник,  как из козла охранник капусты. На пути входящей информации ложное эго устанавливает «фильтры», которые, как верные церберы, призваны уничтожать любую вредную для эго информацию. Разум находится на блокадном положении. А  ведь именно он должен вынести вердикт – хорошо так поступать или плохо, именно он способен отделить плохое от хорошего, именно он обязан дать ответ, что делать нужно, а что нельзя.

      Когда входящая информация не достигает разума, она не добавляет человеку искушенности. Знание в одно ухо влетело, а в другое вылетело. Оно не стало частью жизненного опыта. Искушенность личности осталась на прежнем уровне. Человек может прочитать десяток книг по какой-то проблеме, но если он не осуществил в разуме анализ и синтез прочитанного,  его искушенность не изменилась. Изменилась эрудированность и только.

       Мудрость поступает иначе. Допустим, у вас есть сто мудрых афоризмов. Мудрость постепенно выучивает их и пытается апробировать. Когда они становятся привычкой, можно утверждать, что  новое знание стало частью жизненного опыта. Следовательно, искушенность человека в данных вопросах пропорционально возросла.

      Искушенность не означает, что нужно всё испытать и попробовать самому. Искушенность – это не бросание себя по всякому поводу и без повода под «танк» судьбы.  Чтобы быть искушенным, как живут невежественные люди, не нужно становиться алкоголиком, наркоманом, бомжем или проституткой. Достаточно пропустить через разум опыт их скатывания в болото невежества и деградации. Врач–нарколог тщательно наблюдает алкоголиков, выявляет  в массе фактического материала  общие специфические черты и закономерности поведения данной группы лиц и от очищенного видения переходит к практике. У каждого алкоголика  своя история, как он докатился до такой жизни. Искушенный наблюдатель найдет в этих историях общие черты и выработает рекомендации, как избежать данного недуга.

      Искушенным политиком является тот, кто органично соединил свой опыт политических баталий с переработанным знанием ведения политической борьбы его далекими и близкими предшественниками.

     Российская императрица Екатерина II,  увлекшаяся трудами французских мыслителей, в частности Вольтера, решила создать у себя Парламент. В этом деле она было неискушенный новичок. Но будучи натурой новаторской, она решила попробовать, что из этой затеи получится.

      Александр Бушков описывает инициативу императрицы в романе «Екатерина II. Алмазная Золушка».  Состав Комиссии прекрасно известен: 565 депутатов. Только 28 человек (5%) были «назначенцами» — от Сената, Синода и коллегий (тогдашних министров). Остальные избирались — дворянами, горожанами, государственными и свободными крестьянами, «служивыми людьми» (т. е. мелким военным и чиновным людом), казаками и «некочующими инородцами» (т. е. нерусскими народами, живущими непременно оседло, а под эту категорию попадали почти все «инородцы», за исключением разве что эвенков с чукчами). Для любителей цифр привожу точную статистику: 30% депутатов — от дворянства, 39% — от городов, 14% — от государственных крестьян, 5% — «назначенцы», 12% — все прочие.

    Самое интересное — и поразительное! — это «выгоды депутатские», то есть привилегии, которые депутаты получали. Они превосходят даже те, за каковые порой ругают депутатов нынешних. Например, пожизненный  иммунитет от всех видов судебного преследования. «Во всю жизнь свою всякий депутат свободен, в какое ни впал бы прегрешение, от смертные казни, от пыток, от телесного наказания». Поскольку дело происходило все же не в Утопии, а в реальной стране, оговаривалось: судить за преступления, караемые смертью, все же можно — но исключительно после личного разрешения императрицы, которая рассматривает каждый случай.

   К каждому депутату (и к простому мужику тоже!) окружающие (будь они трижды графья) должны были обращаться не иначе как «господин депутат». По меркам того времени это значило очень и очень много… «Дабы потомки узнать могли, какому великому делу они участниками были», каждому депутату вручался особый нагрудный знак из ювелирного золота. Дворянам разрешалось включить его изображение в свой герб. Екатерина крайне предусмотрительно в приложенном к «Наказу» «Обряде» указала, что «заседания комиссии должны проходить в тишине и спокойствии. А депутаты должны быть учтивы друг с другом». Предусмотрительность не лишняя: в то время в аглицком парламенте и на кулачки схватывались самым распрекрасным образом…

     Торжественное открытие Комиссии состоялось 30 июля 1767 г. в Кремлевском дворце. Был разработан, говоря современным языком, и протокол: как всякому депутату целовать ручку государыне: отвесить поясной поклон, «учтиво, не борзясь», держа руки по швам, прикоснуться губами к ручке, снова отвесить поясной поклон и «степенно» отойти в сторону. Неизвестно, кто этот протокол составлял, но человек явно оказался по‑бюрократически толковый и предусмотрел любые досадные случайности…

  «Те депутаты, кои наелись луку, а наипаче чесноку, или приняли малую толику водки, от церемониала целования должны воздержаться, а ежели и у таких будет усердие приблизиться к священной императорской особе, то в таком разе подходящий должен накрепко запереть в себе дыхание». Можно посмеяться над этим курьезным штрихом эпохи — но безусловно не стоит игнорировать другой, серьезнейший аспект: самым строгим образом было предписано равенство  депутатов друг перед другом. Самый спесивый князь с длиннющим рядом благородных предков обязан было обращаться к простому мужику или неграмотному калмыку «господин депутат», и никак иначе, малейшее проявление неуважения наказывалось. Для сравнения: когда в последние перед революцией годы во Франции все же созвали выборных от всех трех сословий, то крестьяне в их число не вошли вообще. Благородных — дворян и духовенство — в зал заседаний впускали через широко распахнутые парадные двери, а «третье сословие» пробиралось  через узенький черный ход…

     Скажу сразу: того, чего ожидала Екатерина от своего «парламента», она так и не добилась. Едва рассевшись, депутаты начали с того, что предложили немедленно присвоить Екатерине почетный титул «Великой, Премудрой и Матери Отечества». И первые шесть  заседаний мусолили исключительно эту тему — внесенную, кстати, с подачи Григория Орлова. Положительно, ума мужик был небольшого — если уж живешь с женщиной и два года наблюдаешь, как она работает над «Наказом» серьезно и упрямо, коли уж она делится с тобой планами и ожиданиями, нужно быть чуточку умнее…

    Екатерина была в ярости. От титула наотрез отказалась, заявив, что «Великим и Премудрым» следует называть, пожалуй, только Господа Бога, и написала председателю собрания: «Я им велела делать рассмотрение законов, а они делают анатомию моим качествам».

      Но и после такой реакции депутаты «рассмотрением законов» не занялись, а начали обстоятельно и многословно высказывать свои пожелания: как им обустроить Россию. И началось… Один из самых образованных людей того времени, писатель‑историограф, автор труда «О повреждении нравов в России», резко осуждавшего неумеренную роскошь дворянства, князь Щербатов выступил с предложением касаемо благородного звания: требовал, чтобы впредь прекратили производить простых людей в дворянство. Его идеи охотно поддержали и развили братья по классу: требовали не только отменить Петровскую «Табель о рангах», но и лишить дворянства тех, кто его получил уже в нынешнем столетии. А потом слаженным хором домогались, чтобы держать заводы и фабрики, а также торговать чем бы то ни было отныне имели право только дворяне.

       Представляете, как взвились купцы?! Едва заслышав, что их, собственно говоря, предлагают ликвидировать как класс? Депутат из захолустного Серпейска (знает кто‑нибудь, где такой?) Глинков говорил толковые вещи: «Когда купец строит фабрику, то все окрестные крестьяне от нее довольствуются. Они продают лес, лубья и т. п., нанимаются к постройкам, получая за то большую плату, и тут же продают произведения своей земли. Через это они делаются исправными в платеже государственных податей и господских оброков. Когда же фабрики выстроены, то крестьянам приносится еще большая выгода: они нанимаются для привоза на нее из дальних мест всякого рода материала, также и произведения фабрики развозят для продажи по разным местам. Другие фабрики строятся помещиками, которые для этого употребляют своих крестьян. Они начинают с того, что назначают с каждого двора привезти потребное количество леса, лубья, дров и теса; и всякий крестьянин, оставя хлебопашество, должен с плачем ехать и поставлять то, что с него назначено. После того их принуждают строить безденежно и на своем хлебе. По постройке такой фабрики их же заставляют работать на ней тоже безденежно. Это особенно случается тогда, когда владелец фабрики войдет в долг, между тем как вести фабрику секретов не знает».

   Прогрессивная поступь свободного рынка и классического капитализма? Не спешите… Чуть позже тот же князь Щербатов (в котором, как и положено человеку восемнадцатого века, самым причудливым образом смешались противоположности) крайне резко выступил против продажи крепостных поодиночке, с разлучением семей: только с землей, только полными семьями. На него навалились снова… но глубоко ошибается тот, кто решил, будто — одни дворяне. Ничего подобного. Практически все! Кроме крестьян, конечно. Дело в том, что «прогрессивные заводчики и фабриканты неблагородного происхождения сами  желали владеть крепостными. Тот же серпейский депутат Глинков объяснял с простодушным цинизмом: работники на фабриках должны непременно быть крепостными. Потому что иначе получится как‑то неправильно: учишь‑учишь вольного заводскому ремеслу, а он, став квалифицированным кадром, преспокойно уйдет, стервец, к другому хозяину или повысить зарплату потребует… И просто купцы, торговые люди, и духовенство, и казаки — все рвались владеть крепостными душами — и об этом в первую очередь говорили…

    Одним словом, с каждым днем становилось ясно, что задумка Екатерины провалилась: вместо чинного законотворения депутаты пытались перехватывать друг у друга права и привилегии (не каждый лично, а, выражаясь марксистскими терминами, как класс), кипели споры. Дошло до того, что последовало особое распоряжение: господ депутатов рассаживать на таком расстоянии, чтобы они один не мог до другого доплюнуть. Плевались, надо полагать, как аравийские верблюды…

    Екатерина, все более разочаровываясь в этой куче крикунов (добрая половина из которых к тому же успела вульгарно продать свои золотые депутатские знаки), уже через год Комиссию прикрыла, благо подвернулась в качестве повода война с Персией. «Дочерние» комиссии, правда, еще работали и после этого пару лет. На том и прекратил свое существование «первый русский парламент». Зато  Екатерина стала искушенной в этом вопросе.

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

[an error occurred while processing the directive]

.