Sign up with your email address to be the first to know about new products, VIP offers, blog features & more.

Нетерпимость Нетерпимый

Легко быть терпимым к чужим убеждениям, если у тебя самого нет никаких.

Автор афоризма:

Эгоизм — это дом нетерпимости.

Автор афоризма:

Против зла надо бороться. Зло нетерпимо. Примириться со злом — значит самому стать безнравственным человеком.

Автор афоризма:

Самые жестокие, самые злые и нетерпимые к

своим оппонентам – это предатели и ренегаты.

Автор афоризма:

Я не могу поверить, что толерантность заключается

в необходимости терпеть нетерпимость.

Автор афоризма:

Умеренные, уживчивые и не угрюмые старики проводят сносную старость;

нетерпимость и угрюмость тяжелы во всяком возрасте.

Автор афоризма:

      Нетерпимость как качество личности – нежелание проявлять уважительное и доброжелательное отношение  к иному мировоззрению, образу жизни, убеждениям, верованиям, мнениям, традициям, привычкам, поведению  и недостаткам других людей.

       «Наверное, самым нетерпимым из россиян следует считать В. Высоцкого»,- скажет  либерал. – «Вы только послушайте: «Я не люблю открытого цинизма, в восторженность не верю и ещё, когда чужой мои читает письма, заглядывая мне через плечо. Я не люблю себя, когда я трушу, обидно мне, когда невинных бьют. Я не люблю, когда мне лезут в душу, тем более, когда в неё плюют». Адепт терпимости и вседозволенности скажет: «– Может он и геев с маньяками не любил? Такие милые люди. Знаете, в Украине сексуальных маньяков называют писюнковыми злодиями? Обидно, да? Наверное, поэтому они к нам перебираются. Надо понять и принять, что у людей повышенный сексуальный аппетит. Их в детстве заставляли насильно кушать, поэтому и сейчас они без насилия не могут «кушать». Люди! Будьте толерантны к сексуальным маньякам!»

       Такие краснобаи могут часами разглагольствовать об абсолютизации терпимости и вседозволенности, пока однажды взлелеянная нетерпимость не клюнет их в пятую точку. Совершенно очевидно, что у терпимости должны быть границы. Парадоксально, но это факт.  Безграничная терпимость укрепляет нетерпимость, самоуничтожается, превращаясь в собственную противоположность. В благоприятной среде нетерпимость поднимает голову и постепенно одерживает верх над беспечной терпимостью.

       Нетерпимость предосудительно смотрит на все, что ей не характерно или несвойственно. Для нее нет «другого» и «разного». Она мыслит в категориях «плохо» или «хорошо». Нетерпимость – это отрицание другого.  Кто не с нами, тот против нас. Ценности других – зло. Ну, в лучшем случае, — заблуждения, предрассудки или предубеждения. Нетерпимость — одна из крайних форм дискомфортного состояния, проявляющаяся в стремлении отбросить, подавить, уничтожить его источники, в частности, людей и организации, выражающие иные мнения, иные представления о сути их комфортного и дискомфортного состояния.

      Нетерпимость всегда идет в сопровождении с неуважением и осуждением другого человека. Нетерпимый человек, столкнувшись с иной точкой зрения или  непривычным для него поведением окружающих, бросится доказывать свою правоту. Он не хочет принимать право других быть другими. Поэтому начинает их осуждать, критиковать, проявлять несдержанность и безапелляционность. Он не столько стремится доказать свою правоту, сколько отстоять свою важность, свое Я. Нетерпимость – дочь гордыни. В ее судьбе всегда активно участвуют чувство собственной важности,  чувство собственного превосходства и невежество. Нетерпимый человек не может и не хочет слышать других, потому что абсолютно уверен в своих убеждениях.

      Великие французские просветители боролись за терпимость, но французская революция, выросшая из жажды свободы, была в высшей степени нетерпима. Большевики, хоть это и таит история, в сравнении со своими французскими коллегами до многого не додумались. Для проявления своей нетерпимости к другим партиям и чуждым классовым элементам большевикам иногда требовались месяцы и годы. Французская революция сразу забыла заветы Дидро, Руссо, Вольтера и Монтескье,  утратив малейшую терпимость ко всему инородному и другому. Террор был жутким. А. Бушков в книге «Сталин. Красный монарх» пишет: «Юношей-дворян раздевали, связывали лицом к лицу с голыми девушками того же сословия и, рубанув саблей по голове, бросали в воду. Это называлось «революционный брак». Бойцы элитного батальона имени Марата начинали день с того, что выпивали стакан крови. Действовала мастерская по изготовлению разной галантереи из кожи казненных. Вандейцы, в свою очередь, набивали в глотку пленным порох и поджигали. Террор продолжался в согласии с «Законом о подозрительных», по которому смерти заслуживал каждый, кто «распространял ложные известия», «препятствовал просвещению народа», «портил нравы», «развращал общественное сознание». Под такое можно подвести любого, благо улик не требуется, достаточно загадочных «моральных доказательств». Свидетели, присяжные, адвокаты – ничего этого в новом суде не полагается».

       Терпимость и нетерпимость очень «тонкие» понятия. Нам всегда будет трудно найти ту грань, за которой борьба с нетерпимостью превратится в полунинское «Низя» — расцвет цензуры и запретов. С другой стороны, давая зеленый свет для нетерпимости, мы рискуем безопасностью и растлением нравов. Например, общество интересует вопрос, как относиться к лицам с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Где здесь эта тонкая грань между терпимостью и нетерпимостью? Любопытна в этом контексте позиция Фаины Раневской. Актеры обсуждают на собрании труппы товарища, который обвиняется в гомосексуализме: «Это растление молодежи, это преступление». — «Боже мой, несчастная страна, где человек не может распорядиться своей жопой»,- вздохнула Раневская.

       Нетерпимый человек, не задумываясь, скажет, что надо их всех утопить, расстрелять и повесить. Словом, в зависимости от характера и воображения. Но надо помнить, что среди них много крайне одаренных людей, приносящих большую пользу обществу. Человечество много бы потеряло, лишившись Леонардо да Винчи, Ботичелли, Микеланджело, Моне, Родена,   Генделя,  Вагнера, Сен-Санса, Байрона, Меркури и пр.

      Невозможно установить железный занавес между «натуралами» и «другими». Спрятать их в тюрьмы и психбольницы – авантюрная, абсурдная затея. Этот урок мы уже усвоили и  прошли.  Сделать гомосексуализм нормой – в этом тоже есть опасность. Мы сами создаем поляризацию и агитацию нетрадиционной ориентации. Видимо, грань между терпимостью и нетерпимостью лежит в плоскости: если человек придерживается нетрадиционной ориентации, это его личное дело. Но когда он начинает навязывать ее окружающим, терпимости приходит конец. Терпимость итак не терпит нетерпимость, но когда она зашкаливает все разумные пределы, необходимо поубавить ей пыл. Помните, как в басне И. Крылова повар стыдит кота, сожравшего сметану: «А ты… ахти, какой позор! Теперя все соседи скажут: «Кот Васька плут! Кот Васька вор! И Ваську-де, не только что в поварню, пускать не надо и на двор, как волка жадного в овчарню: Он порча, он чума, он язва здешних мест!» (а Васька слушает, да ест.)». Затем дедушка Крылов советует и повару и нам: «А я бы повару иному велел на стенке зарубить: Чтоб там речей не тратить по-пустому. Где нужно власть употребить».

    Известный журналист Дмитрий Киселев в контексте нашаей темы сказал: «Гей-культура имеет право на существование в России, и она де-факто существует. Но это культура меньшинства, и она ею останется. Потому что культура меньшинства не должна быть навязана большинству, тем более насильно, пропагандистки. Я не считаю, что нетрадиционная сексуальная ориентация — это болезнь. Я даже не считаю, что она выходит за пределы физиологической нормы, но то, что она выходит за пределы социальной нормы, — убежден. Каждая страна имеет право на социальную норму. У нас социальная норма — семья. Российское государство обязано поддерживать нашу социальную норму еще и потому, что для него она жизненно важна. Семья — это рождающиеся дети. А у нас демографический кризис. Поддерживать у нас распространение гей-культуры равносильно самоликвидации».

    Нетерпимость презентуется демагогами в качестве агрессивной, темной стихийной силы, мешающей современному гуманному обществу, смело шагать в город Солнца в стране всеобщего счастья. В один котел с нетерпимостью попадают вера, принципиальность, твердые убеждения, жизненные принципы и готовность называть вещи своими именами. Какая ж тут толерантность, когда в разряд вредномыслящих попадают не только отдельные личности, но и целые социальные группы и даже государства?

       Терпимость и нетерпимость – это два полюса, дуальные оппозиции. Допустим, мы желаем стать терпимыми. Следовательно, для нас актуальна полярность «стать терпимым». Но мы будем не правы, если упустим из виду другой полюс – «стать нетерпимым». Для движения к терпимости необходим полюс, от которого мы стартуем. Он создается автоматически в подсознании. Чем сильнее мы хотим стать терпимым, чем больше это для нас важно, тем больше мы делаем себя подсознательно нетерпимыми. Если бы это было иначе, мы б не смогли двигаться к противоположному полюсу. Важность создает избыточный потенциал, на устранение которого подключаются равновесные силы. Поэтому работать нужно с обоими полюсами.  Если мы занимаемся нетерпимостью, забытый полюс (терпимость) сохраняет свою противоположность. Следовательно, нельзя решить вопрос с нетерпимостью, забыв о терпимости. Терпимость и нетерпимость  — попугаи — неразлучники. Работая с нетерпимостью, прорабатываем и терпимость.

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

[an error occurred while processing the directive]

.