Показушничество как качество личности – склонность проявлять видимость благополучия, успешной деятельности; действия, рассчитанные на внешний эффект, на то, чтобы произвести благоприятное впечатление на кого–либо.
Приезжает в один полк генерал с проверкой, на КПП его ждет полковник. Генерал подходит к КПП, все аккуратно, покрашено: Непорядок! Полковник? Г: У вас КПП в зеленый покрашен, а надо в синий! П: Сделаем тов. генерал! Идут на плац — там все блестит придраться не к чему. Г: А что это у вас растет? П: Сосны. Г: Непатриотично это… Надо бы березки… П: Сделаем. Пересадим! Г: Нельзя, пока они еще вырастут, а должны быть большие деревья. П: Выкопаем большие с корнями аккуратно пересадим! Заходят в казарму: Г: Сколько человек живет? П: 60. Г: Много, надо бы 40. П: Сделаем! Флигелек пристроим, мансарду! Вышли. Г: Слушай, полковник, какой-то ты несамостоятельный, во всем со мной соглашаешься, своего мнения не имеешь… П: Да я б вас еще на КПП послал, только мне выслуги не хватает…
Показушничество – это когда на первом плане стоит не эффективность действий, а произведенный эффект на нужных лиц. Показушничество — это стремление подменить реальность мишурой. Показушник – мастер замылить глаза, сделать вид на Мадрид, представить на всеобщее обозрение шикарный фасад и спрятать обшарпанный внутренний дворик. В связке с лицемерием и ханжеством показушничество при внутреннем убожестве позиционирует себя чуть ли не ангелом во плоти. Показушник тот, для которого норма покрасить траву в зеленый цвет.
Показушник – фабрикант туфты. Среди деревьев он отдает предпочтение липе. Его притягивает обманчивый лоск и показной блеск, внешне красивое, но пустое. Показушничество водит хороводы с очковтирательством, надувательством, декларативностью и фальшивостью. С такими приятелями невозможно быть благодетельным. Тлетворное влияние окружения также быстро сказывается на нем, как на девственнике сказывается проживание в публичном доме.
Показушничество – мыльный пузырь, скрывающий разгильдяйство, халатность и разболтанность. Показушничество — следствие страха перед властью. Стремясь пустить пыль в глаза власть имущим, оно идет на всевозможные хитрые уловки, лишь бы предстать перед проверяющими инстанциями в приемлемом виде. Когда показушник начинает действовать, становится понятно, что он утратил совесть, стыд и всякие нравственные ориентиры.
Например, фашисты создали бутафорский концентрационный лагерь, назвали его «Райское гетто» (Терезиенштадт) и пригласили туда представителей Красного Креста для того, чтобы продемонстрировать образцовые условия содержания заключенных. Проверяющим так понравилось, что некоторые изъявили желание там жить на постоянной основе. В Северной Ирландии в преддверии саммита G8, разорившиеся в связи с кризисом магазины, были завешаны плакатами с изображением витрин, полных продуктов питания.
Есть такая шутка: «К визиту Президента в больницу завезли здоровых больных». Но, как известно, в каждой шутке – доля шутки. В Суздале ждали приезда президента. Свои огрехи решили прикрыть посредством показушничества. Ветхие дома были закрыты баннерами, на которых были изображены не только отремонтированные фасады самих домов, но и цветочные горшки, кошки и даже зеленая листва деревьев. Страх перед сокрушительным разоблачением несколько остановил показушников, иначе они изобразили бы в окнах счастливые лица суздальцев. Словом, посуда позолоченная, да еда – баланда.
Жирный минус показухи в том, что она толкает людей в болото недобросовестности, халтуры и безответственности. Человек не получает морального удовлетворения от результатов своего труда. Когда плоды труда незрелые или гнилые, человек оскверняет своё сознание от понимания, что его деятельность неплодотворна. Строитель, став приверженцем показухи, не может считать себя человеком, делающим благое, доброе дело. Созидательность и показуха вместе не живут.
Показуха корыстна. Иногда она проявляется в целях собственной безопасности, иногда с целью приобрести определенный статус, продвинуться по карьерной лестнице, прославиться, скрыть дурные дела, войти в доверие, отвести подозрения, получить какую-то выгоду.
Существует такой фразеологизм «Потемкинская деревня», ставший символом невероятной по своим масштабам показушности. Сам Потемкин, словно предвидя, как недруги России постараются опорочить его кипучую деятельность в Крыму, как-то сказал замечательные слова: «Любая сплетня есть просто сплетня, а сплетня, кем-либо повторяемая, невольно становится отвратительной клеветой…»
Миф о бутафорских деревнях придумал враг и страстный ненавистник России – саксонский дипломат Георг Гельбиг. Иногда и клевета становится единственным средством достичь известности. Кто б знал о лживом дипломате, если б не сфабрикованная им от ненависти к России «утка»? Прав был Геббельс, сказав: «Чем чудовищнее ложь, тем охотнее в нее поверят»
Гельбиг описывает приезд Екатерины II в Крым. Императрица пожелала осмотреть новые владения. Стремясь поразить свою государыню богатством края, которым он управлял, Потемкин якобы велел вдоль ее пути построить нечто вроде театральных декораций — красивые деревни с великолепными хоромами. Царица ехала не слишком поспешно, и бутафорские деревни за время ее остановок срочно перевозились вперед и устанавливались в новых местах, среди совершенно необитаемой степи. Екатерина с удовольствием отмечала густую населенность только что покоренного края. В награду за столь успешное заселение новой территории Потемкин был награжден титулом «князя Таврического».
Дадим слово «адвокату» Потемкина – писателю Валентину Пикулю. Если бы Потемкин построил только «потемкинские деревни», Европа не толкала бы Турцию на войну с Россией, — война была неизбежна именно потому, что враги России не могли смириться с основательным укреплением России на лучезарных берегах Черного моря. «Потемкинскими деревнями» никого не запугаешь, а вот потемкинская Новая Россия внушала страх неприятелям…
Где первоисточник «потемкинских деревень»? Дело вот в чем: берега Черного моря, обширные степи и жирные черноземы притягивали к себе множество обездоленных людей из Европы — чехов, сербов, венгров, кроатов, итальянцев и прочих; стоило Потемкину забить первый гвоздь в Херсоне, как сразу же наметилась активная эмиграция в сторону Причерноморья, что, естественно, вызвало тревогу при дворах монархов Европы. Для пресечения эмиграции требовалось представить Новую Россию и самого Потемкина в самом безобразном виде…
Тогда же в Германии появились первые книги, в которых русские поселенцы изображались «обезьянами» или «животными», с инстинктами примитивными, как у дождевого червя. Новая Россия умышленно рисовалась выжженной пустыней, где даже трава не растет, жители Херсона преподносились под видом каторжников. Сам же Потемкин изображался громилой с дубиною в руках, занятым поглощением водки и картами… Конечно, прочитав такое, еще подумаешь — стоит ли покидать волшебные Татры или уютную Прагу ради новой жизни на диких пустырях русского раздолья! В довершение всего некто Вебер выпустил в Вене книгу, где описал свое пребывание в Херсоне, не забыв упомянуть, что однажды наблюдал, как русские, собравшись в кружок, поедали одного случайного прохожего. Все это выглядело бы стародавним анекдотом, если бы подобные книги о «потемкинских деревнях» не издавались и в наши дни…
Тенденция к обезображиванию славных дел в Новой России уже наметилась — еще до того, как Екатерина села в карету. Теперь подумаем: если мнимые труды Потемкина были чистейшим шарлатанством, то неужели и простые люди, строители новых городов, созидатели новой жизни, неужели и они были ослеплены шарлатанством светлейшего? Обмануть императрицу, пустить пыль в глаза ее свите — это, конечно, возможно при той неукротимой фантазии, какой от рождения обладал Потемкин. Но… разве можно обмануть целый народ, который никогда бы не стал заниматься сизифовым трудом, вкатывая на вершину горы гигантский камень, чтобы потом, разинув рты, глядеть, как он скатывается обратно!
Правильнее будет сказать так: Потемкин разворачивал в Причерноморье грандиозный макет будущей Новой России, и современники (если они, конечно, не были заклятыми врагами Потемкина, именно так и понимали его стремления. А враги России даже в самом Черном море желали бы видеть обманчивую декорацию. Конечно — кто будет спорить? — во время «шествия» Екатерины перед иностранцами вскрылось немало язв русской неустроенной жизни, но… Простите, такие же точно язвы можно было наблюдать и в тогдашней Европе! Иноземные послы отмечали бесправие русского народа с таким оголтелым возмущением, как будто в их монархиях народы процветали в блаженстве свободы и равноправия!
Я допускаю: из фанеры можно вырезать силуэты красивеньких домов с окошками, можно и фальшивый дымок пустить из фальшивой трубы. Но исполнить декорацию народной жизни на протяжении тысяч миль, заставить двигаться по лугам выдуманных коров, запылить горизонт миражами тонкорунных овец, заставить плодоносить мертвые муляжи садов — это дело немыслимое!
Да, я согласен: для проезда Екатерины дороги пригладили, вешать дранину и тряпье на плетнях запретили, навозные кучи расчистили, свиней с поросятами попрятали по сараям, народ заранее прифрантился, — но так ведь поступают всегда в ожидании гостей, тем более — высоких. Да и никто из свиты (те же послы иноземные) не позволил бы Потемкину дурачить их, словно глупых детишек. Однако понятие «потемкинские деревни» сделалось нарицательным, обиходным — как символ показного благополучия.
Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/