Sign up with your email address to be the first to know about new products, VIP offers, blog features & more.

Восторженность Восторженный

   Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и еще —
Когда чужой мои читает письма,
Заглядывая мне через плечо.

Автор афоризма:

Ключ к женщине — восторг и фимиам,
ей больше ничего от нас не надо,
и стоит нам упасть к ее ногам,
как женщина, вздохнув, ложится рядом.

Автор афоризма:

                                                       Восторженность как качество личности – склонность относиться к кому-либо или чему-либо с излишним восторгом.

       Однажды в жаркий летний день сосед позвал Ходжу в гости. Подали в большом кувшине сладкий сироп. Хозяин дал Ходже чайную ложку, а себе взял целый половник и начал черпать сироп из кувшина. Сколько Ходжа не старался, но угнаться за ним не мог. А хозяин всякий раз, как зачерпнёт, восклицает от восторга: — Ох, умираю! В конце концов, Насреддин швырнул чайную ложку и выхватил у хозяина половник: — Сосед! Дай и мне хоть раз умереть!

        Восторженность творит себе кумиров и может быть верной своей идеализации всю жизнь. Так и случилось с великим русским писателем И. С. Тургеневым, пронесшим через 40 лет жизни  восторженное чувство к певице Полине Виардо.   В 1878 г. Он посвятил ей стихотворение в прозе: «Когда меня не будет, когда все, что было мною, рассыплется прахом, — о ты, мой единственный друг, о ты, которую я любил так глубоко и так нежно, ты, которая наверно переживешь меня, — не ходи на мою могилу… Тебе там делать нечего».

         Полина была далеко не красавица. Поэт Генрих Гейне говорил, что она напоминала пейзаж, одновременно чудовищный и экзотический, а один из художников той эпохи охарактеризовал ее как не просто некрасивую женщину, но жестоко некрасивую. Она была сутула, с выпуклыми глазами, крупными, почти мужскими чертами лица, огромным ртом. Но когда «божественная Виардо» начинала петь, ее странная, почти отталкивающая внешность волшебным образом преображалась. Казалось, что до этого лицо Виардо было всего лишь отражением в кривом зеркале и только во время пения зрителям доводилось видеть оригинал. В момент одного из таких превращений на сцене оперного театра Полину Виардо увидел начинающий русский литератор Иван Тургенев и влюбился с первого взгляда.

      Восторженные отзывы о Полине Виардо оставили многие её современники, среди них основатель Русского музыкального общества и первой консерватории в России А. Г. Рубинштейн: «Никогда, ни прежде, ни после не слыхал я ничего подобного…» Берлиоз назвал Виардо «одной из величайших артисток прошлой и современной истории музыки». По признанию Сен-Санса, великого французского композитора XIX века, «…её голос, не бархатистый и не кристально-чистый, но скорее горький, как померанец, был создан для трагедий, элегических поэм, ораторий».

       Сама же Виардо никак не выделила Тургенева из многочисленных своих восторженных почитателей. Позднее она писала: «Мне его представили со словами: «Это молодой русский помещик, славный охотник и плохой поэт». В это время Тургеневу исполнилось 25 лет. Виардо – 22 года. Она уже была замужем. С мужем Полины – Луи — Тургенев сильно сдружился. Оба были страстные охотники. Он даже не настаивает на интимной близости с возлюбленной и довольствуется ролью восторженного обожателя.

         Мать Тургенева жестоко ревновала сына к «проклятой цыганке», но это не останавливало влюбленного. Семья Виардо становится его семьей. Тургенев снимает дома по соседству, надолго останавливается в доме своей возлюбленной. Тургенев прекрасно понимал свое двусмысленное положение – «жить на краешке чужого гнезда», ему не раз приходилось ловить на себе косые взгляды парижских знакомых, которые недоуменно пожимали плечами, когда Полина, представляя им Ивана Сергеевича, произносила: «А это наш русский друг, познакомьтесь, пожалуйста». Тургенев осознавал, что удел его восторженности – служить, как преданный пес, хозяйке, вилять хвостом и радостно повизгивать, стоит ей бросить на него благосклонный взгляд. Но ничего поделать со своим восторженным чувством не мог.  Без Полины Иван Сергеевич чувствовал себя по-настоящему больным и разбитым: «Я не могу жить вдали от вас, я должен чувствовать вашу близость, наслаждаться ею. День, когда мне не светили ваши глаза, — день потерянный», — писал он Полине и, не требуя ничего взамен, продолжал помогать ей материально, возиться с ее детьми и через силу улыбаться Луи Виардо. У Тургенева была собственная дочь. Писатель обратился к Полине с просьбой взять ее на воспитание. Из Пелагеи девочка превращается в честь Виардо в Полинет.

         До конца жизни Тургенев был в восторге от красоты Полины Виардо. Восторженность – это переодетая влюбленность.  Панаева пишет: «Не припомню через сколько лет, Виардо опять приехала петь в итальянской опере. Но она уже потеряла свежесть своего голоса, а о наружности нечего и говорить: с летами её лицо сделалось ещё некрасивее. Публика принимала её холодно. Тургенев же находил, что Виардо гораздо лучше стала петь и играть, чем прежде, а петербургская публика настолько глупа и   невежественна в музыке, что не умеет ценить такую замечательную артистку».

        Друзья Тургенева прискорбно взирали на его затянувшийся роман, но надеялись, что когда-нибудь это закончится и писатель вернется к обычной жизни. Они ошиблись, столкнувшись с самой длительной в мировой истории любви. Одному из них он признался: «Она уже давно навеки затмила в моих глазах всех других женщин. Я заслужил то, что со мной происходит». Толстой, повидавши его в Париже, писал: «Никогда не думал, что он способен так сильно любить».

      С годами, чувство Тургенева к Полине не ослабевало. Тургенев – Виардо: «Уверяю Вас, что чувства, которые я к Вам испытываю, нечто совершенно небывалое, нечто такое, чего мир не знал, что никогда не существовало и что вовеки не повторится!» Или «О мой горячо любимый друг, я постоянно, день и ночь, думаю о Вас, и с такой бесконечной любовью! Каждый раз, когда Вы обо мне думаете, Вы спокойно можете сказать: «Мой образ стоит теперь перед его глазами, и он поклоняется мне». Это буквально так».

     А вот ещё: «Господи! Как я был счастлив, когда читал Вам отрывки из своего романа. Я буду теперь много писать, исключительно для того, чтобы доставить себе это счастие. Впечатление, производимое на Вас моим чтением, находило в моей душе стократный отклик, подобный горному эхо и это была не исключительно авторская радость».

Петр Ковалев
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

[an error occurred while processing the directive]

.