Sign up with your email address to be the first to know about new products, VIP offers, blog features & more.

Симуляция Симулянт

Шумно страдают только симулянты и клоуны. И те и другие в корыстных целях.

Автор афоризма:

Нередко, сил, которых мы тратим на симуляцию деятельности, хватило бы на саму деятельность.

Автор афоризма:

Талант — это как похоть. Трудно утаить. Еще труднее — симулировать.

Автор афоризма:

Чем я занимаюсь? Симулирую здоровье

Автор афоризма:

Медсестра: — Доктор! Симулянт умер!

      Симуляция как качество личности –  склонность,  притворяясь, создавать ложное представление о наличии чего-нибудь с целью ввести в обман.

     Наступил как-то Медведь Зайцу на любимую мозоль. — Ой, ой! — завопил Заяц. — Спасите! Умираю! Испугался добряк Медведь. Жалко ему стало Зайца. — Извини, пожалуйста! Я ведь не нарочно! Я нечаянно тебе на ногу наступил. — Что мне от твоих извинений!.. — застонал Заяц. — Остался я теперь без ноги! Как я теперь прыгать буду!.. Взял Медведь Зайца и отнёс к себе в берлогу. Положил на свою койку. Стал Зайцу лапку перевязывать. — Ой, ой! — громче прежнего завопил Заяц, хотя ему на самом деле было совсем не так больно. — Ой, ой! Я сейчас умру!.. Стал Медведь Зайца лечить, поить и кормить. Утром проснётся, первым делом интересуется: — Ну, как лапка, Косой? Заживает? — Ещё как болит! — отвечает Заяц. — Вчера вроде лучше стало, а сегодня так ломит, что и вовсе встать не могу. А когда Медведь уходил в лес, Заяц срывал повязку с ноги, скакал по берлоге и распевал во всё горло: Мишка кормит, Мишка поит — Ловко я провёл его! А меня не беспокоит Ровным счётом ничего.

    Обленился Заяц, ничего не делая. Стал капризничать, на Медведя ворчать: — Почему ты меня одной морковкой кормишь? Вчера морковка, сегодня опять морковка! Искалечил, а теперь голодом моришь? Хочу сладких груш с мёдом! Пошёл Медведь мёд и груши искать. По дороге встретил Лису. — Куда ты, Миша, такой озабоченный? — Мёд и груши искать! — ответил Медведь и рассказал всё Лисе. — Не за тем идёшь! — сказала Лиса. — Тебе за врачом идти надо! — А где его найдёшь? — спросил Медведь. — А зачем искать? — ответила Лиса. — Разве ты не знаешь, что я второй месяц при больнице работаю? Проводи меня к Зайцу, я его быстро на ноги поставлю. Привёл Медведь Лису в свою берлогу. Увидел Заяц Лису — задрожал. А Лиса посмотрела на Зайца и говорит: — Плохи его дела, Миша! Видишь, какой у него озноб? Заберу-ка  я его к себе в больницу. У меня Волк по ножным болезням большой специалист. Мы с ним вместе Зайца лечить будем. Только и видели Зайца в берлоге. — Вот он и здоров! — сказала Лиса. — Век живи — век учись! — ответил добряк Медведь и завалился на свою койку, потому что всё время, пока у него жил Заяц, сам он спал на полу.

       Симулянт – это профессионал от чего-то «откосить» или на что-то «забить». Стать спекулянтом – значит обогатить свой изворотливый ум знаниями из области практической медицины, психологии и актерского мастерства. Нужно уметь искусно  имитировать все сферы жизни, начиная со всего спектра человеческих отношений и заканчивая имитацией оргазма. Симулянт понял, что с помощью симуляции можно  манипулировать сознанием других людей, заставить их проявлять к нему повышенное внимание. Стоит разыграть спектакль с преходящими болями в сердце, повышенном давлении, проблемами с пищеварением или любым другим недомоганием, и домочадцы будут ходить вокруг тебя «на задних лапках» с чувством вины, что довели несчастного (несчастную) до такого состояния.

       Симуляция в семейных отношениях окружена нежной заботой. Симулянт находится в центре внимания, но иногда его главная цель не это, а – уклонение от своих обязанностей. Быть больным  для него выгодно, нужно только правильно играть на жалости, сочувствии и сострадании близких. Придумать несуществующую болезнь не составляет большого труда. Но существует один жирный минус, о котором симулянты узнают слишком поздно. Игры с подсознанием опасны. Имитируя какую-то болезнь, симулянт очень часто действительно ее зарабатывает.

       Древнеримский историк Аппиан описывает случай с одним римлянином, который был вне закона. Желая ускользнуть от бдительности своих гонителей, он не только скрывался переодетым, но еще и притворялся одноглазым. Когда он обрел большую свободу действий и решил снять пластырь, которым долгое время был заклеен один его глаз, то обнаружил, что действительно потерял зрение на этот глаз.

      Французский писатель XIV века Фруассар пишет об одном отряде молодых английских рыцарей, носивших до переправы во Францию повязку на левом глазу. При возвращении в Англию они все предстали кривыми перед своими возлюбленными, ради которых пустились в это предприятие.

       Наиболее часто симулянты имитируют «простудифилис» или пищевое отравление. Заболевания простые, но требуют профессионального подхода. Симулянт сначала идет на разведку в местный (школьный, институтский, армейский) медпункт и жалуется доктору о своем мерзком самочувствии. Он знает, что гарантированно получит в руки термометр и не спешит засовывать его подмышку: следит, откуда доктор его достал, куда положит после использования, исследует сам градусник – нет ли на нем каких-то белых наклеек из лейкопластыря с надписями. В первый прием температуры не оказалось, зато симулянт вошел в доверие со словами: «Само пройдет.  Дайте, доктор, какую-нибудь таблетку от ломоты в костях, и я пойду».

    Затем он покупает такой же градусник и, немного выждав, приходит к доктору с теми же жалобами. На лице написаны муки средней тяжести, ноги расслаблены, тело покачивается, руки потеют и слегка дрожат. Получив градусник, засовывает его вместо положенной подмышки в собственный внутренний карман, откуда извлекает собственный градусник, предварительно нагретый дома до необходимой температуры. Симулянт знает, что ртутный термометр не “падает”, так что если на нем выставить +38.1С, то даже после часа нахождения в морозильной камере столбик ртути не опадет. Доктор получает градусник с высокой температурой и немедленно отправляет симулянта домой, выписывая долгожданную и желанную справочку.

       Настоящей академией симуляции служит книга Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка» : «В эту великую эпоху врачи из кожи вон лезли, чтобы изгнать из симулянтов  беса  саботажа  и  вернуть их в лоно армии. Была установлена целая лестница мучений для симулянтов и для  людей, подозреваемых   в   том,   что  они  симулируют,  а  именно  — чахоточных, ревматиков, страдающих грыжей,  воспалением  почек, тифом,   сахарной   болезнью,   воспалением  легких  и  прочими болезнями.      Пытки,    которым     подвергались     симулянты,     были систематизированы и делились на следующие виды: 1.  Строгая  диета: утром и вечером по чашке чая в течение трех дней; кроме того, всем, независимо от  того,  на  что  они жалуются, давали аспирин, чтобы симулянты пропотели. 2.  Хинин  в  порошке  в лошадиных дозах, чтобы не думали, будто военная служба — мед. Это называлось: «Лизнуть хины».  3. Промывание желудка литром теплой воды два раза в день. 4. Клистир из мыльной воды и глицерина. 5. Обертывание в мокрую холодную простыню. Были герои, которые стойко  перенесли  все  пять  ступеней пыток  и  добились  того,  что  их  отвезли в простых гробах на военное кладбище. Но попадались  и  малодушные,  которые,  лишь только  дело  доходило до клистира, заявляли, что они здоровы и ни о чем другом не мечтают, как с ближайшим маршевым батальоном отправиться в окопы.

     Швейка поместили в больничный барак при гарнизонной тюрьме именно среди таких малодушных симулянтов. — Больше  не  выдержу,-  сказал  его  сосед  по   койке, которого  только  что  привели  из  амбулатории, где ему уже во второй  раз  промывали  желудок.   Человек   этот   симулировал близорукость. — Завтра  же  еду  в  полк,-  объявил  ему  сосед слева, которому только что ставили клистир. Этот больной  симулировал, что он глух, как тетерев. На  койке  у  двери  умирал чахоточный, обернутый в мокрую холодную простыню. — Это уже третий на этой неделе,- заметил сосед справа. — А ты чем болен? — спросили Швейка. — У меня ревматизм,- ответил Швейк,  на  что  окружающие разразились   откровенным   смехом.   Смеялся   даже  умирающий чахоточный, «симулирующий» туберкулез. — С  ревматизмом  ты  сюда  лучше  не  лезь,-   серьезно предупредил  Швейка  толстый  господин. —  С  ревматизмом здесь считаются так же, как с мозолями. У меня малокровие,  недостает половины  желудка  и  пяти  ребер,  и  никто  этому не верит. А недавно был здесь глухонемой. Четырнадцать дней его  обертывали каждые  полчаса  в  мокрую  холодную  простыню. Каждый день ему ставили клистир и выкачивали желудок. Даже санитары думали, что дело его в шляпе и что его отпустят домой, а доктор  возьми  да пропиши  ему  рвотное.  Эта штука вывернула бы его наизнанку. И тут он смалодушничал. «Не могу,  говорит,  больше  притворяться глухонемым.  Вернулись  ко  мне и речь и слух». Все больные его уговаривали, чтобы он не губил себя, а он стоял на  своем:  он, мол,  все слышит и говорит, как всякий другой. Так и доложил об этом утром при обходе.

     — Да, долго держался, — заметил один, симулирующий, будто у него одна нога короче другой на целых  десять  сантиметров. — Не  чета  тому,  с  параличом. Тому достаточно было только трех порошков хинина, одного клистира и денька без жратвы. Признался еще даже до выкачивания желудка. Весь паралич как рукой сняло.     — Дольше всех держался тут  искусанный  бешеной  собакой. Кусался,  выл,  действительно  все  замечательно проделывал. Но никак он не мог добиться пены у рта. Помогали мы ему как могли, сколько, бывало, щекотали его перед обходом, иногда  по  целому часу,  доводили  его до судорог, до синевы — и все-таки пена у рта не выступала: нет да и только. Это было ужасно! И когда  он во  время  утреннего  обхода сдался, уж как нам его было жалко! Стал возле койки во фронт, как свечка, отдал честь  и  говорит: «Осмелюсь  доложить,  господин  старший врач, пес, который меня взглядом, что искусанный затрясся всем телом и тут же прибавил: «Осмелюсь  доложить, господин старший врач, меня вообще никакая собака не кусала. Я  сам  себя  укусил  в  руку».  После  этого признания  его  обвинили  в  членовредительстве, дескать, хотел прокусить себе руку, чтобы не попасть на фронт.

    — Все болезни, при которых требуется пена  у  рта,  очень трудно   симулировать, —  сказал  толстый  симулянт. —  Вот,  к примеру, падучая.  Был  тут  один  эпилептик.  Тот  всегда  нам говорил,  что  ему  лишний  припадок  устроить ничего не стоит. Падал он этак раз десять в день,  извивался  в  корчах,  сжимал кулаки, выкатывал глаза под самый лоб, бился о землю, высовывал язык.  Короче  говоря, это была прекрасная эпилепсия, эпилепсия — первый сорт, самая что ни на есть настоящая.  Но  неожиданно вскочили  у  него два чирья на шее и два на спине, и тут пришел конец его корчам и битью об пол. Головы даже не мог  повернуть. Ни  сесть, ни лечь. Напала на него лихорадка, и во время обхода врача в бреду он сознался во всем. Да и нам всем от этих чирьев солоно пришлось. Из-за них он пролежал с нами еще  три  дня,  и ему была назначена другая диета: утром кофе с булочкой, к обеду — суп,  кнедлик  с  соусом,  вечером — каша или суп, и нам, с голодными выкачанными желудка да  на  строгой  диете,  пришлось глядеть,   как   этот   парень  жрет,  чавкает  и,  пережравши, отдувается и рыгает. Этим он  подвел  трех  других,  с  пороком сердца. Те тоже признались.

     — Легче    всего, —    сказал   один   из   симулянтов, — симулировать сумасшествие. Рядом в палате номер два  есть  двое учителей. Один без устали кричит днем и ночью: «Костер Джордано Бруно еще дымится! Возобновите процесс Галилея!» А другой лает: сначала  три  раза  медленно  «гав,  гав,  гав», потом пять раз быстро «гав-гав-гав-гав-гав», а потом опять медленно, —  и  так без  передышки.  Оба  уже  выдержали  больше  трех  недель… Я сначала  тоже  хотел  разыграть  сумасшедшего,  помешанного  на религиозной  почве, и проповедовать о непогрешимости папы. Но в конце концов у одного парикмахера на Малой Стране приобрел себе за пятнадцать крон рак желудка.

    — Я знаю одного трубочиста из Бржевнова, — заметил другой больной, — он вам за десять крон сделает такую горячку, что  из окна выскочите. — Это  все  пустяки, —  сказал третий. — В Вршовицах есть одна повивальная бабка, которая  за  двадцать  крон  так  ловко вывихнет вам ногу, что останетесь калекой на всю жизнь. — Мне  вывихнули  ногу  за  пятерку, —  раздался  голос с постели у окна. — За пять крон наличными и за три кружки пива в придачу. — Мне моя болезнь стоит уже больше двухсот крон,- заявил его сосед, высохший, как жердь. — Назовите мне  хоть  один  яд, которого бы я не испробовал,- не найдете. Я живой склад всяких ядов.  Я  пил  сулему,  вдыхал ртутные пары, грыз мышьяк, курил опиум,  пил  настойку  опия,  посыпал  хлеб   морфием,   глотал стрихнин,  пил  раствор  фосфора  в  сероуглероде  и пикриновую кислоту. Я испортил себе печень, легкие, почки, желчный пузырь, мозг, сердце и кишки. Никто не может понять, чем я болен.   — Лучше всего,- заметил кто-то около дверей, — впрыснуть себе под кожу в руку керосин. Моему двоюродному брату  повезло: ему  отрезали  руку  по  локоть,  и  теперь ему никакая военная служба не страшна.

Петр Ковалев 2013 год
Другие статьи автора: https://www.podskazki.info/karta-statej/

[an error occurred while processing the directive]

.